– Так, никто никуда не пойдёт! – рявкнула бабка и поднялась из-за стола. – Мы не будем рисковать ради души не из этого рода, – она бесцеремонно ткнула в мою сторону указательным пальцем.
– А что мешает Морфею стать частью рода? – девочка-подросток разговаривала с противной бабкой на равных. В этом мире возраст души совсем не имел значения, мёртвые оказались равны в умственных способностях.
– Тогда он никогда не найдёт настоящую семью, не пройдет истинный путь рода, – мать Ириды жалостливо посмотрела на меня.
– И плевать! Зачем искать тех, кто отказался от меня?
Все замолкли, и я продолжил:
– Мы с вами совсем незнакомы, так что спасибо за идею, но я не буду вас просить мне помогать. Просто, потому что это неоправданный риск.
Молчаливые взгляды скосились в мою сторону.
– Бери факел, если пойдешь один, – серьёзно заключила девочка, попутно завязывая каштановые волосы в хвост.
Ирида недвусмысленно посмотрела на меня в поисках одобрения. Я не выдержал и кивнул. А в груди проснулось тревожное чувство, я боялся за её жизнь, но не за свою.
– У вас есть целый час до рассвета, – отмахнулась бабка, поглядывая на стену так, если бы там висели часы.
Верма медленно вышла из-за стола и бодрой походкой скрылась в узком коридоре.
– Пойдём? – Ирида подошла ко мне, положила руку на плечо.
Когда я вставал, то ощутил, что на плечах висит груз в целую тонну. Тяжело переставляя ноги, направился к выходу. Ещё целый час до рассвета. Целый час, чтобы найти ответы.
Я медленно приоткрыл входную дверь. Ржавые петли глухо заскрипели, а из здания вырвался дневной свет, озаряя наполненную тьмой округу. Ирида вышла за мной, плотно закрыв за собой дверь. Я взял в руки горящий факел, второй забрала Ирида. Морозный ветер заставлял огонь искриться в ночи, сбрасывать пламенные угольки на землю. Мрачный туман перед домом отдавал тусклым зеленоватым свечением, не способным ничего осветить.
Только сейчас я начал верить, что это не сон. Страха не было, но я ощущал себя стоящим в ночном покрове, как в гробу. Слышалась могильная глухота. Хруст костей отдавался по округе хриплым эхом. А эта тьма, таящаяся за светом от факелов, оказалась такой же чёрной, как и в коридоре, соединяющим мир живых и мёртвых, где я провел долгие годы в блуждании. И сейчас появилась хоть и сумрачная, но возможность спастись от мучительных видений и жить полноценной жизнью.