От отчетов я оторвалась только ближе к ночи. Как раз в то время, когда Рабан начал заниматься камерами видеонаблюдения, так как я изначально попросила повесить их после наступления темноты и сделать максимально незаметными. Желала, чтобы об их наличии не знал никто из посторонних.
Из этого домика я делала свою крепость. Уютную и защищенную.
Уже был глубокий вечер, но пока Рабан занимался камерами, я тихонько крутилась рядом. По возможности, помогала.
Когда он закончил, я еще некоторое время сидела на крыльце и пила чай. Мне нравилась вечерняя тишина и наступившая тишина. Прохлада воздуха и спокойствие.
В какой-то момент все это было прервано лаем. Подобное не являлось редкостью. Территория сада была не просто большой. Скорее огромной и по ночам тут выпускали собак, чтобы они охраняли дальние части владений.
Поэтому я сразу не обратила внимания на лай, но услышав детские крики, резко встрепенулась.
– Рабан, – крикнула. Мужчина тут же вышел из домика и прислушался. Крики не были громкими. Скорее казались всхлипыванием, но мужчина их прекрасно услышал и побежал в ту сторону. Я последовала за ним.
В этот момент мне было действительно страшно, ведь нет ничего более пугающего, чем крики ребенка. Стоило опять их услышать, как внутри все сжималось и дыхание застревало в горле. Создавалось ощущение, что тело одеревенело, но бежала я изо всех сил. Вообще не отставая от Рабана.
Когда мы оказались рядом с нужным местом, остановились. Увидели, что на невысоком дереве сидела маленькая девочка. В темноте было трудно определить возраст, но мне казалось, что ей не больше пяти. Она плакала, всхлипывала и до невозможности сильно сжимала ветку, в то время, как рядом с деревом бегало два огромных добермана, при виде которых, даже у меня по коже побежал панический холодок.
Псы заметили нас. Начали рычать и лаять. Этим вызывая у меня новый приступ страха. Рабан ничего такого не выказывал, но, что странно, псы скалились как раз на него.
Только спустя несколько секунд я поняла, почему все происходило именно так. Я же была в теле Эрин, а она знакома этим сторожевым псам. А вот Рабан являлся для них чужаком и сейчас создавалось ощущение, что, еще немного и они набросятся на него. Порвут на части.
– Рабан, уходи, – мой голос прозвучал ровно, но внутри все содрогалось.