Когда Дэн забирает все, что я попросил из "Ренж Ровера", а так же сумочку Кристины, я отдаю ключи от него Басову. Пусть сам тащит его на тросу или бросает. Вообще похуй, что он теперь будет с тачкой делать.
Я все же бросаю на новенький внедорожник тоскливый прощальный взгляд. Если бы я на нем прокатился хотя бы разок, было бы еще грустнее.
– Давайте ко мне, – приглашает Аббасов. – Я деньги переведу, пока Кристинка собирается.
Мы садимся в свой простреленный "Крузак" и едем за одним из "Джипов" Стаса. Второй остается на месте потасовки, чтобы оттащить новое приобретение Аббасова.
Минус: "Ренж Ровер", стекло в "Крузаке", передний бампер на нем же, мой костюм, два патрона и миллиард наших с Дэнчиком нервных клеток.
И что-то мне подсказывает – какой-то гаденький и тоненький голосок внутри, что это не последние сюрпризы от Проблемы.
– Папа, они сами разбили свою машину! – оправдывалась я по пути домой. – Почему ты мне не веришь?
Отец ничего не ответил. Он нервно посмотрел на часы и отвернулся к окну. Конечно, он мне не верит. Я же ходячий косяк. Во мне до последнего теплилась надежда, что папа смягчится и не станет отправлять меня в ссылку. Неужели выборы для него важнее собственной дочери? Он настолько меня ненавидит, что готов отдать этим киллерам?
Хорошо, что папа приехал так быстро. Когда Дубровины протаранили свою же машину, я поняла, что они схватят меня любой ценой. Отцовская кара показалась мне наименьшим злом в этой ситуации, вот я ему и позвонила. Сказала, что меня похитили и хотят убить. А что было делать?
Я мечтала познакомиться с братьями Дубровиными, но не при таких обстоятельствах, да и не такими я их себе представляла. Они оба ужасны! Если у Дениса есть хотя бы капля человечности, Антон жесткий тип, безжалостный и беспощадный.
Не хочу я никуда ехать. В какую-то деревню? Я в деревне ни разу в жизни не была. Это же днище цивилизации! Выехать за город к кому-то на дачу шашлыки пожарить – вот мой максимум. К тому же компания двух амбалов деревенских меня пугает до усрачки. У меня до сих пор поджилки трясутся, как вспомню, что они со мной сделать собирались. Или не собирались? Еще как собирались! Стояк Дениса, упирающийся в мою голую жопу был красноречивее тысячи слов. И мои трусики до сих пор у него! Урод! Словами не выразить, как я их обоих ненавижу!