– Да, понравился. Феликс до этого играл только на флейте Витольда, этот жмот ему свою так и не купил. Так что теперь у мальчишки будет своя собственная флейта. Знаешь, – задумчиво проговорил Юрген, – чем старше он становится, тем больше похож на мою маму. Разве так бывает?
– Дети иногда бывают похожи на дядю или тётю, почему нет?
– Но я и рад, что он на мою маму похож больше, чем на своего отца. Раз уж он в нортов пошёл, а не в родню Илинки.
– Пригласи его как-нибудь к нам в Шаукар.
– А ты не будешь возражать?
– Почему я должен возражать?
– Ну, он сын Витольда, а Витольд тот ещё…
– Феликс не должен отвечать за грехи своего отца. И он всё-таки твой брат, пусть и двоюродный. Значит, он и мой брат.
– Хорошо, Таш, я обязательно его приглашу. Спасибо тебе.
– Чай уже заварился, эне. Давай пить.
Юрген не любил охоту. Он понимал её смысл и необходимость, но не любил. Когда ты в степи и хочешь есть, конечно, ты отправишься стрелять уток или зайцев, но когда ты живёшь в городе и еду тебе приносят на блюдечке, то ехать стрелять в диких зверей совершенно не хотелось. Однако Оташ видел в охоте что-то своё и не мог отказать себе в удовольствии выехать в степь или в лес. Новоиспечённый главный ловчий рьяно приступил к своим обязанностям и очень скоро занялся организацией охоты для великого шоно. Юрген мог и не ехать, а остаться в городе, но на такую большую охоту собрались ехать почти все министры, а также Алтан и Бальзан, и визирь просто не мог оставаться в стороне.
Шу не вдавался в тонкости, знал только, что охота была на кабана. Охотники, находившиеся теперь в подчинении Омари, выследили зверя у мест его кормёжки, и теперь великому шоно и его подданным нужно было лишь дождаться появления кабана. Юрген участвовать в самом процессе не собирался и держался в стороне. Это был небольшой перелесок, и Шу намеренно отстал от других охотников, спешился и дал коню отдохнуть. Тюльпан, которого тоже мало интересовала охота, принялся мирно щипать травку. Юрген сел у высокого дерева и прислонился к стволу. Под таким же деревом три года назад они с Оташем похоронили Энеле. Когда волк был уже совсем старым, Юрген забрал его в город, где, как мог, ухаживал за ним. Но годы вязли своё и Энеле не стало. Юрген несколько ночей молча плакал в подушку, переживая потерю друга.