Мы провели в бассейне еще минут пятнадцать, когда забежала медсестра и срочно позвала доктора со словами: «Ей стало хуже».
Как стремительно Колкин вылетел из бассейна, я понял, что дело серьезное. С облегчением вылез из бассейна вслед за ним. Медсестра проводила меня в душ.
Когда я возвращался в палату, увидел, как увозят старушку из соседней палаты на каталке, врачи шли спокойно, никуда не торопясь. Зрелище неприятно взволновало меня, я почувствовал очередную волну слабости, в глазах потемнело, но я уже знал, что за этим последует, поэтому, глубоко дыша и контролируя себя, сел в незаметный угол коридора. Через пару минут я снова чувствовал свое тело, встал и пошел в палату.
Значит я научился справляться, смог не упасть. Главное больше не допускать, чтобы мне кололи уколы, после которых я еще долгое время обездвижен.
Я вдруг ясно понял две вещи – доктор похоже безумен, и одержим и мне пора убираться отсюда любыми путями. Я не могу связаться с родными и друзьями. Что будет, если при очередном видеозвонке, закричать дяде Джону, чтобы звонил в полицию? Но я не знаю адреса центра, знает ли дядя Джон?
Почему Ханна до сих пор не попыталась дозвониться до меня? Знает ли она что я здесь? Скорее всего нет. Дядя Джон ей не сказал, в этом он прав. Ханне нужно думать сейчас о ребенке, она на семнадцать лет отложила его рождение ради меня, и теперь свои проблемы я должен решать сам.
Значит нужно бежать. Открыты ли входные двери сейчас, есть ли охранник на входе? Можно ли спуститься из окна, как добраться потом до города? Что сделают со мной, если поймают? Ценен ли я доктору живой? Можно ли попросить о помощи кого-то из персонала, например, передать письмо дяде Джону? Я не знал ответа ни на один вопрос.
После ужина нас вывели на вечернюю прогулку – нас осталось четверо, все по-прежнему гуляли в сопровождении медсестры на значительном расстоянии друг от друга. Я посмотрел на забор: бегаю я быстро, а вот смогу ли я перелезть через него?
Перед воротами стоял охранник и курил. Я услышал, как один из пациентов лысый мужчина в халате начал спорить со своей медсестрой. В это время сопровождающая меня медсестра подошла к ним, чтобы разобраться, в чем дело. Я остался один и, ни минуты не думая, бросился к забору.
– Стой! – закричала медсестра лысого пациента, – Током ударит!