У меня были жуткие депрессии, я приходила домой с нелюбимой работы и с петель слетала дверь, я орала на всю семью по телефону, но фанатка Кира говорила, что надо всем врать и показывать счастливую жизнь, что от твоих проблем убежит любой. Я конечно понимала, что мой как раз-таки придет и будем все вместе, но решила хоть раз в жизни послушать другого человека и ошиблась. Конечно если я открытый и честный человек, всегда говорю, как есть, воспитана, что папу никогда не надо было просить о помощи, он всегда помогал без просьб, то мне сложно оказалась жить в мире, где одни уловки и махинации, где мужчину нужно вдохновить, чтобы он поднял свой зад и спас мне жизнь, где никто не будет любить несмотря на мой характер, где мужчину так легко проверить на неискренность. Конечно рядом с Кирой забывалась хоть немного вся прожития боль, забывалось сколько раз меня насиловали и обманывали, но все это забывалось под дозами и алкоголем. Я пила в неумеренных количествах, чтобы полностью отключаться, это были часы кайфа, что больше ничего не тревожит, и хотелось вновь и вновь пережить эйфорию, минуты спокойствия и счастья. Но трезвея я возвращалась в реальную жизнь без выступлений, работы на лейбле, без мужа и детей в свои тридцать три, и жизнь казалась сущим адом.
Ни один мужчина не смог потянуть размах моей личности, каждый в прошлом году говорил: «Я тебя не потяну», хотя чего меня можно не потянуть, езжу на метро, жила в коммуналке с клопами, спорт по бартеру, но каждый понимал, что со мной нужно быть всегда открытым, искренним и большим человеком, помогать с гастролями, а они ничего не могли, и даже для себя не хотели. Они не умели разговаривать, хотели, чтобы все под них прогибались, привыкли, что все им на шею за болтовню вешаются. Кирка и была такой, всегда услужливой для всех, только так и не договорились она ни до чего, сидит без семьи и детей. Да и я ее прогнала, потому что она все время стелется, и там не про уважение, а про хитрость брать и пользоваться моей личностью. Я ей благодарна за то, что она мне показала, что подруг не бывает, что пора вырасти и перестать верить в сказки, что все друзья – завистливые и сделают все, чтобы не быть с тем, кто сердцу мил. Сестры-то родные специально подстроят все, а сами устроят свою жизнь, а тут подруги какие-то. Этим летом психолог сказала мне, почему я не хочу закончить жизнь самоубийством, почему я слушаю маму, хорошо, что в этом момент я лазила по горам на Алтае и закаляла дух.