– А хочешь, расскажу последние дворцовые сплетни? – лукаво прищурился Андреас.
– Давай, – приготовилась я к увлекательному рассказу.
– В последнее время все активно обсуждают женитьбу молодого герцога Густава Ксорда, – начал кузен, усевшись, закинув одну ногу, на край кровати и сцепив пальцы на колене. – Его Величество Дарий издал указ: всем молодым дворянам старше тридцати лет в обязательном порядке нужно сочетаться браком, чтобы в стране не было старых холостяков, живущих только в свое удовольствие!
– И почему же обсуждают именно герцога, если указ касается всех дворян? – спросила я.
– Потому что он наотрез отказался его выполнять!
– А указ его напрямую касается?
– Естественно, ведь ему уже тридцать пять! – воскликнул Андреас с каким-то азартом.
– И что же теперь будет? – поинтересовалась я. – За это, надеюсь, не казнят?
– Нет, до этого дойти не должно, – усмехнулся парень. – Но общество разделилось напополам и теперь ускоренно делает ставки. Одна часть ставит на то, что герцог не выдержит давления и будет вынужден жениться, а вторая – на то, что милорд скорее откажется от титула, но не приведет домой жену!
– Отчего же он так боится женитьбы? Неужели он женоненавистник в принципе?
– Не думаю, что он действительно мизогинист, кузина, – хитро прищурился Андреас. – Иначе не заводил бы романов на стороне. Скорее, он на самом деле не хочет пока связывать себя ответственностью за другого человека, за семью.
– Не нагулялся, одним словом, – фыркнула я с презрением.
– Возможно, – согласился зеленоглазик. – Остается только радоваться, что у меня пока есть время до моих тридцати!
– А сколько тебе?
– Двадцать четыре!
– Ну, за шесть лет король вполне может отменить этот свой указ, – успокоила я его, а потом в шутку немного постращала. – А может и новый издать, чтоб женились уже в двадцать пять!
– Не дай боги! – устремил взгляд в небо и поднял руки Андреас. – Я так еще молод! Я даже жизни не видел!
Не выдержав, я расхохоталась, ко мне тут же присоединился и кузен.
На наш смех прибежала Софи и заглянула Элеонора, которая, умильно прижав пухлые ручки к груди, воскликнула:
– Как долго эти стены не слышали такого веселого смеха!
А потом вполголоса пробормотала, но я все же услышала, как она сказала:
– Слава богам, что она потеряла память, а очнулась прежней жизнерадостной Эвелиной!