– … ты все время рыдала и говорила, что это ты виновата, ведь из-за того бала им пришлось выехать в дорогу… – тихонько говорит граф, а я вспоминаю, как целый год не могла успокоиться после смерти родителей.
Нет, не рыдала, слезы как-то сами собой закончились, когда вернулась с так называемых похорон. Но все время чувствовала себя виноватой, что не поехала тогда с ними. Мне казалось, что я их предала, оставшись живой, когда они… Их нет.
– … герцог Ксорд со своим сыном приезжали на похороны, чтобы выразить свое соболезнование, но ты не захотела их видеть. Хорошо, что Андреас оказался здесь и смог принять их, как подобает их статусу, иначе пришлось бы вновь враждовать с ними…
– Враждовать? – спрашиваю я, зацепившись за слово.
– Неужели они настолько черствые, что стали бы враждовать из-за того, что убитая горем из-за потери родителей и подавленная своим увечьем девушка отказывается с ними разговаривать?
– Поверь, девочка моя, герцог Ксорд был тем еще авторитарным и мстительным человеком, что он не стал бы смотреть на все твои страдания!
– Был?
– Да, – с каким-то равнодушием ответил старый друг моего отца. – Прошлой зимой он утонул в проруби. Нехорошо, конечно, радоваться чужой смерти, но вся округа с искренним облегчением выдохнула, узнав о его бесславной кончине.
– А как относились к моим родителям? – с ревнивым интересом спросила я.
Пусть это и не мои настоящие родители, но не хотелось бы, чтобы к ним было такое же отношение, как к тщеславному герцогу!
– О, Варлина и Офелию все знакомые нам соседи провожали с глубокой скорбью! – уверил меня граф. – Их нельзя было не любить! Твоя мама была первой красавицей не только Юдоры, но и ее окрестностей. А ее покладистый характер, доброта и щедрость были образцом для подражания всех досточтимых дам. Да и Варлин был ей под стать, не зря ведь Офелия выбрала его из всех претендентов на ее руку и сердце!
В груди потеплело от таких добрых слов в адрес родителей. Как бы то ни было, но слыть дочерью какого-нибудь жестокого самодура очень не хотелось! Даже если и сиротой!
– Ну что, хоть что-нибудь не вспомнила из тех времен? – мягко спросила меня Элеонора, подходя ближе и усаживая меня, подложив за спину большую перину.
– К сожалению… – развела я руками, виновато взглянув на присутствующих.