Возле церкви уже находились люди, а по обеим сторонам ворот сидят старухи, просят милостыню. Проходим с мамой внутрь церкви и замираем у порога. Тут как в неясном сне. В разных местах мерцают свечки, плавает сизоватый от них воздух, замедленно передвигаются люди. Одни молятся, другие просто глядят на золоченые иконы. Какой-то седоголовый старик вслух читает толстую в замусоленной обложке книгу. Чем выше вверх, тем светлее. Поднимаю глаза к куполу, на меня строго смотрят бледнолицые бородатые старцы, словно хотят определить, что я за человек.
А тем временем мама узнаёт у монашки, продающей свечи, что сегодня батюшка крестит, и сколько надо заплатить за крещение. Та же монашка распоряжается всем нам собраться вокруг купели и ждать батюшку. Вскоре он подходит, старый, какой-то плоский и широкий в плечах. Мама становится сзади меня.
– Вы крёстная? – обращается к ней поп.
– Крёстная, крёстная, – поспешно отвечает мама.
Мне неудобно за неё и боязно. Вдруг поп раскроет эту неправду, станет стыдить маму за обман и откажется меня крестить. Я жду разоблачения и недоумеваю, чего это он медлит. «Он же видит всех насквозь».
Но поп уже переключился на других. Вот он взял у молодой женщины из рук ребёнка и сунул его в воду. Потом другого, третьего. Дети морщились и орали. Последним оказался я. Поп подзывает меня к себе, чуть запахивает полой ризы и начинает беседовать:
– Ты пионерчик?
– Да.
– В школе учишься?
– Учусь.
– Хорошие отметки?
– Хорошие.
«И я сказал неправду! Посредственно я учусь. Двоек нет, но не так чтобы…»
В жар меня бросает. Со страха я даже чуть отступаю от попа. Что будет дальше?
Поп суёт мне в рот ложку какой-то липкой сладости и отпускает.
– Слава тебе, Господи. Большое дело мы с тобой, Митя, сделали. Теперь пойдём шапку смотреть да на поезд, – уже на улице говорит мне мама, чуть повеселев.
Шапку мы не купили. Ходить по магазинам особенно некогда, да и выбор невелик. Были в двух, да ничего подходящего, то дорого, то размер не тот. Но кое-какая поклажа у нас всё же собралась. В хозмаге маме приглянулся чугунок, низкий, пузатенький. Давно такой хотела. Пару металлических тарелок тоже надо. В «Тканях» два куска себе отмерила. Один бордовый на юбку, другой на кофту в горошек. Потом не знаю сколько стоим в очереди за хлебом на дорогу. Две буханки чёрного взяли, его на вес продают, и два белых батона.