Индеец широко заулыбался и протянул руку Фёдору:
– Твои слова по сердцу сыну вождя. Отныне, друг, ты всегда можешь рассчитывать на меня и на помощь магических сил нашего племени!
Фёдор крепко пожал протянутую ему руку. А уже через пару часов утешал нового расстроенного:
– Что ты убиваешься из-за этих дураков, Глеб? Конечно, наши военные сильные. Они целыми днями пропадают в качалке, наращивая бицепсы, трицепсы и кубики на животе. А ты круглосуточно сидишь за компьютером. Ваши физические данные объективно не могут быть равными!
– Но, Федя, я ведь и не стремлюсь быть, как они! Меня задевают их обидные насмешки! Они готовы прицепиться ко мне всякий раз, когда я прохожу мимо!
– А ты думаешь, Глеб, военные донимают только тебя? Они и учёным прохода не дают своими комментариями!
– Но это же несправедливо! На нас навешали столько работы, что голова разрывается, а эти парни ни черта не делают на корабле, кроме того, что красуются в тренажёрном зале перед зеркалами, и ещё позволяют себе такое поведение!
– Это от недостатка мозгов, Глеб. Они столько лет всё делали по команде начальника, что теперь сами ни трёхзначное число в уме сложить не смогут, ни написать что-нибудь грамотно. «Элита!».
Глеб, всерьёз переживающий несовершенства своей фигуры после едких замечаний военнослужащих, теперь приободрился:
– И правда! Сами они «дефекты природы»! Спасибо тебе, Федя, за поддержку! Ты настоящий друг!
А чуть позже аналогичные слова признательности звучали и от Леона, когда Фёдор помог ему передвинуть несколько коробок с приборами в его лаборатории:
– Незаменимый ты, Фёдор, человек! Цены тебе нет!
И если подобные похвалы и клятвы дружеской верности от Вияи, Глеба и Леона были лестными и тешили тщеславие, то заверения в дружбе от женщин делали жизнь Фёдора на корабле тоскливой, ведь он в общении со слабым полом рассчитывал на большее. Может, пришло время прощаться с ветреной юностью, когда хочется сказать, что ты уже мужчина и у тебя есть постоянная подруга, может, дело было в том, что Фёдор, вопреки приказу главврача, саботировал приём гормональных препаратов, но о женщинах он думал. У каждого члена экипажа рядом с порцией его обеда стояла пиала с витаминами и гормональными успокоительными. И, конечно же, предполагалось, что каждый съедал то, что ему дают. Предполагалось, но не проверялось! Почему Фёдор, увидев пилюли в первый раз, высыпал их к себе в карман, а не в рот, он не знал. Но поступив так однажды, он уже не мог заставить себя их принимать: