На этих словах он посмотрел на нее огромными, как два блюдца, глазищами. И ждал ответа. В этих глазах читалось: «Пожалуйста, скажи да! Если ты откажешь, я буду полным придурком в собственных глазах».
Люда кивнула.
– Выйду.
Гена вздохнул с облегчением, поцеловал Люду, и они снова попрактиковали собаку мордой вниз. А после этого Гена захрапел. Люда же долго ворочалась, переваривая грядущие события.
С того вечера Люда все чаще стала открывать свое сердце Гене. Она рассказывала ему о своих обидах и болях, о своем детстве, о девочках. И не встречала стены непонимания и игнорирования (как это было с Василием). Гена оказался мудрым и понимающим мужчиной. Он никогда не осуждал Люду и не критиковал ее. Но всегда поддерживал. Пусть даже просто тем, что держал за руку или обнимал, когда она плакала.
Через пару недель такой неспешной жизни Люда впала в какое-то состояние, близкое к счастью. Она ходила и улыбалась. Смотрела на Генку влюбленными глазами и ей все чаще и чаще приходила в голову мысль о том, как же ей повезло, встретить в жизни такого чудесного человека. И как она вообще не видела, какое сокровище находится рядом, буквально под носом? Обвиняла Гену в занудстве и неряшливости. Вместо того, чтобы просто поговорить с человеком по душам. Открыться ему, задать вопросы. И говорить о себе и о своих чувствах, а не пытаться додумать за другого.
Похоже, в институте дур Люда была бы лучшей студенткой.
Но хорошо, что с возрастом приходят светлые мысли быстрее. Хорошо, что настало время, когда она все поняла и осознала.
***
Люда развелась с Васей окончательно и бесповоротно. Он общается с девочками раз в месяц (они приезжают к нему на выходные). О чем уж они там общаются, Люда толком не знает. Но вроде все спокойно. Девочки любят отца, но страстного желания его увидеть не испытывают. В Багдаде все спокойно.
Гена сделал официальное предложение своей Люсеньке, когда они поехали забирать дочек от бабушки. Попросил благословения у мамы и у папы. Мама плакала. Папа молчал. Мол, делайте, как сами хотите. Вечером устроили пир. Пришли и соседка с теткой.
Борзая соседка, подмахнув лишнего, спросила на ухо жениха:
– Что ж ты, Генка, так долго Людку то мурыжил? Не делал предложение ей?
– Она была не готова, – тихо ответил он, – тревожная очень была. И я боялся ее спугнуть напором. Вдруг сбежит, как от вас когда-то?