До сих пор я видела лишь эльфиек. Ни среди стражи, ни среди
жителей я не увидела ни одного мужчины. Кроме того, я не встретила
ни одного игрока, что наводило на подозрения о том, что я смогу их
увидеть только после выполнения задания, которое выдаст город. А в
том, что задание и отсутствие мужчин между собой как-то связаны, я
уже ни капли не сомневалась, особенно вспоминая фразу Синдзо,
брошенную ею напоследок.
Однако, один мужчина всё же нашёлся. Им оказался раззолоченный
гном-торговец Кауфманн, появившийся вчера в каждом городе. Он
одиноко стоял на площади и грустно взирал на недостроенное здание
торговой палаты, вокруг которого сейчас не было ни одного
строителя.
Оглядевшись и окончательно убедившись в мрачных настроениях,
царивших в городе, я подошла к ближайшей стражнице и
поинтересовалась:
— Прошу прощения, в городе какая-то беда?
Стражница сначала бросила на меня хмурый взгляд, но почти сразу
её лицо смягчилось и она ответила:
— Не в лучшие дни ты посетила Кантилену, путница. Впрочем, тебе
не стоит беспокоиться, женщины им не интересны.
— Кому это, «им»? — задала я вполне логичный вопрос.
Но стражница лишь хмыкнула и, переведя взгляд на лесную чащу,
обнажила клинок.
— Сейчас увидишь, — пообещала она. — Приближаются! Последний
шанс проверить как связаны ваши мужики и заперты двери!
После её окрика окружающие жительницы суетливо забегали,
проверяя жилища и закрывая их на замок. А я недоумённо повернула
голову в ту же сторону, что и стражница, не совсем понимая, что тут
происходит.
Но вылетевшие из-за деревьев фигуры дали исчерпывающее
объяснение. К городу приближались суккубы.
Крылатые демоницы влетали на улицы города, словно к себе домой,
и начинали неторопливо осматриваться. Местные жительницы, в ответ
на это, просто вставали с оружием у своих окон и дверей, и
молчаливо давали понять, что просто так в их жилище никто не
попадёт.
Внутри же начинал раздаваться глухой грохот и вскоре некоторые
двери принялись вздрагивать, словно кто-то пытался пробиться через
них изнутри. Суккубы частенько подлетали к таким домам, но,
встречая направленные в почти ничем не прикрытую грудь острия
копий, стрел и клинков, печально и томно вздыхали, после чего
отлетали на безопасное расстояние и вновь принимались высматривать
слабину в обороне.