При этом всё более очевидным становится разлом, по которому расходятся плиты Западной и Восточной цивилизаций. Пугающие перемены со скоростью пандемии захватывают Запад, превращаемый в круговорот фальши, лжи, лицемерия, алчности и эгоцентризма, при относительной устойчивости не монолитного, но всё же чётко выделяемого Востока.
Межцивилизационная конфронтация нарастает до бескомпромиссной схватки.
Непредсказуемость и взрывоопасность делают Наше Время похожим на мину замедленного действия, обезвредить которую можно, лишь действуя с величайшей осторожностью, предусмотрительностью и, главное, пониманием устройства механизмов, что, с одной стороны, весьма затруднительно, ибо в копилке человеческого опыта, пожалуй, нет ничего подобного, с другой стороны, – насущно необходимо, ибо при сохранении тенденций мы неизбежно исчезнем как вид homo sapiens, оказавшийся недоразвитым, неспособным к познанию Мира и своей роли в нём.
Подсказка, где искать коды взрывного механизма, таится в неповторимой особенности, парадоксальности Нашего Времени, которое, усложняя стоящие перед нами задачи, заостряя до предела негативные тенденции, связанные с узостью нашего сознания, через высшее его напряжение, высшую степень устремлённости к выживанию, ведёт к возможности прорывного скачка в постижении если не Истины, то причин и особенностей грозящей катастрофы, возможностей выхода, спасения.
Согласно великим принципам целесообразности и цикличности, как после ночи наступает день, а после зимы – весна, как шторм на море сменяется штилем, как всякое явление Мира, достигнув своего апогея, закономерно и неизбежно переходит в свою противоположность, так распад человеческого сознания с выделением интеллекта в качестве основной движущей силы истории в ущерб интуитивной связи в Космосом, необходимый и целесообразный на этапе освоения материального мира, дойдя до пика своей интенсивности, постепенно утрачивает свою обязательность и силу, сменяясь тяготением к целостности. Может быть, впервые возникает реальная возможность восстановления равновесия в разбалансированном мироощущении человека.
Испытав растерянность перед внезапно открывающейся многосложностью понятий и явлений, перед некой незавершённостью, расплывчатостью постоянно меняющихся и переходящих один в другой смыслов, пройдя через цинизм и скепсис, иронию и нигилизм, мы, наконец, под чудовищной эклектикой современности начинаем прозревать глубинный смысл смешения тонов и размытости границ. Как импрессионисты в мерцании света, в трепетных переливах оттенков улавливали не только погружённость домов, деревьев, женщин, зонтиков, цветов в осязаемо тёплый воздух, но и переменчивость, подвижность контуров, красок, лиц, мы пробуждающимся внутренним чутьём ощущаем свою вовлечённость в мировой поток бытия, в котором ничто ни от чего не отделимо – настоящее от прошлого или будущего, наша планета – от Космоса, мы – от нашей планеты и друг от друга. И если мы противопоставляем себя Природе, если постоянно спотыкаемся друг о друга и друг с другом конфликтуем, то это, вероятно, по слепоте своей, по глубокому невежеству, по укоренившейся привычке рассматривать себя и всё человечество в качестве наблюдателя, исследователя, а, главное, пользователя – кого угодно, только не в качестве естественной, такой же, как и все другие, частицы Вселенной.