Актриса!
Ночной город, полный фонарей, сияющих витрин, расположенных на первых этажах зданий, и фигурной подсветки фасадов, выглядел сказочно. В провинции, откуда я родом, ночью было темно и уныло. Разве что на торговой площади огоньки горели, да у кабаков вывески зазывно светились.
– Значит, гадаем сегодня на суженого! – не столько уточнила, сколько констатировала подруга, устраиваясь рядом со мной на сидении. Глаза у нее искрились азартом, настрой был явно боевой. Едва я заикнулась о своем предложении, как Марьяна охотно его приняла, пообещав под благовидным предлогом улизнуть из дома. – Потираю ручки в предвкушении, – весело улыбнулась она.
Ведьмочка была румяной и высокой черноволосой красавицей, в отличие от худощавой, мелкой и бледнолицей меня. Фигуристая, энергичная, яркая… по Марьяне вздыхали многие парни с нашего факультета, а девчонки мечтали с ней дружить и никак не могли понять, почему эта честь выпала именно мне.
Сошлись мы с Марьяшей на почве любви к экспериментальным зельям и разным мелким авантюрам. Так с первого курса все и делали сообща. Почти все, учитывая невозможность делить комнату из-за завещания моего дядюшки и запрета ее родителей, считавших, что дочь должна находиться под их постоянным присмотром, а не жить непонятно где и, не приведи боги, непонятно с кем. Наивные! Из родного дома ведьмочка ловко ускользала в любое время суток, но так виртуозно маскировала свое отсутствие, что семья до сих пор свято верила в ее послушание.
Сокурсницы поговаривали, что на моем фоне красавица Марьяна выглядит еще эффектней, потому и назначила своей лучшей подругой серую мышь, но я не обращала на их глупые сплетни внимания. Зависть – плохая черта, а девчонки откровенно мне завидовали.
– Тебе погадаем на суженого, а мне на того, кто подарки каждый год присылает с курьером из магодоставки, – повторила план я, который уже озвучила ей вкратце по магосвязи.
– В прошлый раз на твоего Деда Мороза уже гадали, – припомнила ведьмочка. – Не вышло ни шиша! – заявила она, лихо ввернув в свою фразу просторечное выражение, подцепленное на наших студенческих просторах.
Там и не такое можно было услышать! А некоторые особо выразительные обороты рука сама тянулась записать – не для того, чтобы использовать, просто на память. Услышь Марьяну сейчас родители, точно под домашний арест посадили бы. Но они – слава святой деве! – ее не слышали.