Однажды к ним пожаловали гости. Обыкновенные охотники из соседней крепости, правда, называли себя чуть иначе: «Промысловики». Но сути дела это не меняло, зверя они били, чтоб себе серебра заработать, да других людей прокормить. В последнее время стрельба в заповеднике слышалась часто, однако далеко.
Штык это без внимания не оставлял, волновался, каждый день ловушки осматривал, порой уезжал на полдня. Но люди всё равно пришли, хотя, рано или поздно это должно было случиться. Именно к такому он и готовился, потому и защиту расставлял. Вот только человек, может, и животное, но умное, хитрое. Стоило лишь одному из группы угодить в яму, как остальные подобрались, внимание обострили, а уж как озлобились, одному богу известно.
И как Штык ни старался, не смог всех чужаков перебить. Слишком много их в тот день явилось, при оружии, с опытом. Большинство уловок для них знакомыми оказались, ведь они сами не раз такие на зверя ставили. Несмотря на то, что часть, конечно, сработала, победа осталась за пришлыми.
Его долго били, не ради информации или мести, нет, так они развлекались, а когда надоело, принялись дом обыскивать. Все запасы в центр комнаты стягивали, а Штык в тот момент лишь об одном молился, чтоб ублюдки эти не расслышали детского плача из потайной комнаты. И пока чужаки гремели, топали, да хохотали, крик терялся на фоне общего шума.
В тот вечер не услышал бог его молитвы, а может быть, он вообще отвернулся от людей. Словно специально в самый неподходящий момент образовалась пауза, в которой отчётливо прозвучал детский плач. Штык больше не молил бога, он взывал к людям. Он умолял их не трогать жену и ребёнка, он готов был отдать свою жизнь, да и вообще всё, чего бы они ни пожелали. Но чужаки смеялись, им нравилось, как унижается тот, кто ещё недавно представлял для них угрозу. Сердца людей очерствели, в них не осталось места для жалости и сострадания.
Он видел, как умерла его женщина, а затем и малютка дочь. Он кричал, ревел раненным зверем, но они крепко держали его и заставляли смотреть. Возможно, бог обернулся в этот момент и заметил происходящее, а может быть, сам дьявол помог, желая заполучить побольше гнилых душ в преисподнюю. Штыку удалось освободить одну руку, и этого хватило, чтоб вскоре умерли все чужаки. Он не помнил, как убивал их, не помнил, как хоронил своих женщин и что делал дальше, очнулся весь в крови среди кучи трупов. Обглоданных трупов. А в голове набатом звучал голос, он твердил: «Нельзя убивать просто так, настоящий охотник не позволяет себе такого».