В оси еще живого колеса
Голов, кирас, блестящих конских крупов
Стою, светя средь гор железных трупов
Свечой кровоточащего лица…
Я умолк. В классе повисла мёртвая тишина. Все, включая двух парней с «галёрки», обычно мало интересовавшихся происходящим у доски, смотрели на меня во все глаза.
– А «орифламма» – это что? – спросила Рита Ольховская, девочка из седьмого отряда, сидящая, как и полагается примерным ученицам, на первой парте.
– Французское королевское знамя, штандарт. – среагировал я, прежде чем Эсфирь Соломоновна успела открыть рот. – Только на самом деле она была не голубая, а пурпуровая, с вышитыми золотом языками пламени. При Азенкуре Орифламму захватили в качестве трофея англичане, и это стало одним из самых горьких символов поражения Франции. Но это была не самая страшная их потеря в тот день…
…Виват тебе, неведомый мой брат,
Что, налетев всей массой мне на грудь,
От крови пьяный, в плен решил не брать!
Виват огню твоих прекрасных рук.
Руби наотмашь, не дрожи, не целься.
Мой меч – обломок, жду и не бегу.
На лютне стали, мальчик из Уэльса,
Спой реквием последнему врагу!..
Я пробежал глазами по рядам парт. Коммунары, замерев, внимали.
– После битвы англичанам досталось много пленных. За рыцарей тогда было принято брать выкупы, их старались не убивать, а захватывать живыми. Но когда пришло известие, что к разбитым французам вот-вот подойдёт подкрепление – король Генрих приказал перебить пленников, всех, до единого. Известие оказалось ложным, но дело было сделано – несколько сотен дворян лучших французских фамилий пали, как скот под ножом мясника.
..Аррасских графов ветреный потомок,
Я шел, пока хватало сил, бренча
Железом. И за жизнь, как за обломок
Холодного кастильского меча
Держался. Но всему свои пределы
Искромсан щит, забился в корчах конь…
Ты слышишь, слышишь, Пресвятая Дева,
Хранившая французов испокон:
Когда последний из полка, устав
От боли, опрокинется на шелк штандарта,
Сжав
Подрубленный сустав,
Крестом себя по пашне распластав —
Не осуди! Пока он мог – он шел…[4] Тишина в классе звенела. На передней парте беззвучно вытирала раскрасневшиеся глаза отличница Рита.
– Спасибо, Алёша. – выдохнула опомнившаяся наконец Эсфирь Соломоновна. – Нам все очень понравилось, верно, ребята?
Класс одобрительно загудел – в том смысле что «да, ещё как понравилось!..»