Из сидевших за столом во мне больше всего вызывали беспокойство шаманы, особенно Зорлаг. Уж как-то зло он на меня посматривал. Я это заметила еще в самом начале, когда он с другими представителями своей касты передавал мне нишати для лечения Лияны. С тех пор не покидало чувство, что я, мягко говоря, пришлась ему не по душе.
Возможно, дело в моем восприятии. Этот шаман внешне напоминал ранее убитого нами Зартога – был таким же дистрофичным и выглядел намного старше своих лет. Небольшое созвучие в именах невольно приписывало Зорлагу часть негативных качеств его погибшего коллеги. Во всяком случае, я старалась держаться подальше от этой персоны.
Сотники у меня такого подозрения не вызывали, хотя выглядели намного страшнее. Отдельного воеводы не предусматривалось. Фангур предпочитал командовать своей дружиной самостоятельно, и командиры всех трех сотен находились в его непосредственном подчинении.
Я раньше была далека от военного дела, но теперь, находясь среди воинов, мне довелось приобщиться к специфической для меня, как для земной женщины, терминологии. Когда постоянно слышишь слова: сотня, дружина, клин, линия обороны – то начинаешь поневоле вникать в их смысл. Начала я запоминать такие понятия с первых дней, как мне довелось оказаться в этом мире, то есть еще задолго до попадания в войско вагров. Все воспринималось на местном общем языке, хотя в русском легко удавалось найти аналоги почти каждому термину, которые приходилось здесь слышать. И это не удивительно – земной кинематограф перенасыщен военной тематикой.
Еще при первых наших совместных трапезах я обратила внимание на необычное расположение Фангура за столом. Он сидел с двумя шаманами на одной из длинных лавок. Напротив, спиной к нам, располагались сотники. Логично было бы видеть вождя всех племен во главе стола, но там даже место не предусматривалось.
Когда мы подошли ближе, все степные воины, как обычно, привстали и поприветствовали нас кивком головы. Мы ответили тем же. Фангур каждый раз в таких ситуациях пристально смотрел мне в глаза, что вгоняло меня в краску. Остальные вагры, будь то приближенные вождя или простые бойцы, наоборот, завидев меня, старались отводить глаза в сторону. По мнению Сергея, это было проявлением особого уважения, но лишь отчасти. Они побаивались меня в буквальном смысле слова. Все началось после эксперимента с нишати, когда доброволец вагр, получивший от меня порцию этой субстанции, на откате стал каким-то уж совсем робким и старался всячески отгородиться от меня. Такой эффект спустя несколько часов прошел, но все запомнили необычное поведение своего соплеменника, и сделали соответствующие выводы.