Эпизодтретий.
Laborsubtecto. Борьба с безработицей
Под мостом между массивных бетонных опор было не слишком уютно, зато здесь можно было переждать грозу, любуясь рекой, в которой плавали привидения дождевых туч, слушая громовое эхо и наблюдая за каплями дождя, стекавшими по перекрытиям. Единственное, что омрачало его умиротворенное состояние, так это комары. Надо сказать, это были особенные, городские комары, которых можно было повстречать только в мегаполисах. Они летали бесшумно, садились где-нибудь в сторонке, чтобы изучить потенциального донора, и только потом осмеливались вонзить свои тонкие хоботки, не причиняя при этом никакой боли!
Но самое поразительное состояло в том, что они прилетали и без того пузатые от чьей-то крови. Они пили кровь не для того, чтобы выжить, а для того, чтобы оценить ее вкус. Кровь волновала их исключительно с эстетической и научной точки зрения – они постоянно оценивали ее густоту, уровень сахара и ее питательность. О, эти комары были искушенными гурманами, совсем не то, что деревенские дурни! Питаясь из поколения в поколение кровью городских обитателей, они сами становились им под стать и, наверное, тоже считали себя этаким венцом всей комариной эволюции.
Как только гроза стихла, он спрыгнул с бетонной плиты, отряхнул руки и вышел из-под моста на обочину дороги. Широкая асфальтовая дорога уводила его на окраины города – туда, где возле складов оптового рынка скапливались большегрузные фуры и компактные газельки-термобудки. Они подъезжали к ангарам, внутри которых кипела работа. К машинам то и дело подбегали грузчики, забрасывая на борта коробки, мешки, полиэтиленовые паки. Они сновали туда-сюда, прогибаясь под тяжестью товаров, словно крохотные муравьи.
Длинные цепи большегрузов подъезжали и выезжали с оптового рынка, а грузчики непрерывно их обслуживали с раннего утра и до позднего вечера. Безусловно, во всех этих быстрых перемещениях был некий смысл, однако он полностью терялся и пропадал, как пропадает замысел киноленты, если прокручивать ее в ускоренном темпе. Здесь по-особенному ощущался бешеный ритм урбанизации, в котором моментально прокручивались целые десятилетия, прожитые наспех в парадоксальном одиночестве среди великого множества людей.