Неман закрыл своих глаза. Солнечный свет пытался пробиться сквозь веки и это было очень приятное чувство. Но Ви-Церг вновь захотел увидеть свою маму и открыл глаза. Он увидел только темноту. Сначала он подумал, что ослеп. Но пропал не только свет. Пропал шум улицы. И ветер больше не дул. Из звуков остался только монотонный сигнал будильника. Неман проснулся в своей каюте за полчаса до выхода из подпространства. Когда он понял это, то на его глазах начали наворачиваться слезы, которые, впрочем, он быстро вытер рукой. Неман никак не мог привыкнуть ко снам, что приходили воспоминаниями прошлого и заканчивались резким переходом в реальность.
Он встал с постели, уставившись в темноту и ни о чем не думая. Потом посмотрел на часы. Было восемь часов.
Неман вышел в коридор потерянным. Кто-то сидел на кухне, но он пошел в обратную сторону в рубку. Искусственный свет корабля раздражал, а разноцветные огоньки подпространства казались ненастоящими. И гибискус казался иллюзией.
Капитан корабля сел за штурвал в свое кресло и начал методично проверять настройки и данные, нажимать на нужные кнопки, как на клавиши фортепиано. Он делал это все так часто, что, проводя эти действия, ставшие ритуалом, даже не задумывался о том, что именно он делал. Водя взглядом, который, как казалось, смотрел не на экран, не на иллюминатор и не на графики с кнопками, а на что-то очень далекое сквозь панель управления, он думал о том, что совсем скоро увидит Землю из своего кресла. Увидит свой дом.
Эта мысль не приносила ему особой радости. И не потому, что он мог попасть домой с помощью Таркельи и Игоря, о которой он не просил. Ему казалось, что в тот момент, когда он увидит голубой шарик, его жизнь изменится. Она больше не будет иметь ориентира, цели. Он найдет свое Эльдорадо и останется только с воспоминаниями. Нет, это не значит, что он перестанет стремиться к чему-то. Но целый кусок его жизни, часть ее смысла пропадет в бесконечности космоса, в котором он существовал.
Сзади послышались шаги, на которые Неман не обратил внимания. Он вообще хотел, чтобы сейчас его не донимали разговорами. Он даже не обернулся, продолжив подготовку «Гепарда».
Тот, кто вошел в рубку, больше не давал о себе знать. Ни шагов, ни дыхания. Только шелест листьев слышался время от времени. Неман слегка обернулся, чтобы краем глаза увидеть место под лампой, где стояло растение.