Застольные разговоры были гораздо раскрепощеннее, чем в прошлый раз. Ожившая Анна болтала без умолку, глядя на мужа до тех пор, пока осмелевший от выпитого Рустам не объявил, что по всем канонам общения надо бы смотреть на того, к кому обращаешься. Анна, не моргнув глазом, пояснила:
– Это, чтобы не пялиться на тебя непрерывно, не смущать.
– Ничего-ничего, смотрите на здоровье, – разрешил Рустам, для приличия покопавшись в тарелке.
– А ты, вроде, говорил, у тебя сын. А на страничке только дочка указана, никакого сына нет, – допытывалась Анна.
– На самом деле, – Рустам озадаченно смотрел на дисплей телефона, с которым не расставался ни на минуту. – Теперь есть.
Анна была очарована его неподражаемым чувством юмора. Рустам виртуозно шутил с абсолютно спокойным выражением лица, и от того его высказывания казались еще остроумнее и забавнее. Для Анны, привыкшей к недосягаемому в этом отношении Алексу, до сих пор казалось невероятным существование таких людей, кроме ее мужа.
– А жену как зовут? – не унималась радушная хозяйка.
– Валя, я же говорил, – удивляясь ее забывчивости, втолковывал гость, цепляя вилкой крошечный каперс.
– А твоя жена тебя бьет? – не уставала выспрашивать она с надеждой: в одной из последних просмотренных лент иранки лупцевали мужей по мордасам только так, что категорически пошатнуло ее устоявшееся мнение о нравах правоверных.
– Нет, не бьет, – хорошенько подумав, отвечал внешне трезвый Рустам, по-ангельски улыбаясь Анне.
– А знаешь, как тебя аттестовал Толя Кудласевич? – налегая на бренди после принесенного Рустамом ликера, сообщил гостю Алекс. – Какой татарин, настоящий башкирец!
– А я и есть наполовину татарин, – ничуть не смутившись от такого внимания к своей персоне, неожиданно заявил Рустам. У меня мама из Буздякского района, там самые злые татары.
– Оно по тебе и видно, – чуть не поперхнулась Анна и вывалила оставшиеся каперсы на свою тарелку.
– Недавно Шевчук говорил: Сталин пытался воспитать советского человека, не знающего своей национальности, своих корней. Сейчас я жалею, что дома разговаривали только по-русски – родители были коммунистами, следовали линии партии. А мне тюркские языки очень близки, мне нравится их мягкое звучание, у них древняя история, мне было бы очень интересно побольше узнать.