Наставила лайков. Не абсолютно на все – понравилось, на самом деле, много чего, а чтобы не подумал, будто ставила не глядя, да и не решил – еще одна поклонница появилась, проходу теперь не даст. Хотя… Запах Рустама давно исчез с ее кожи под струями теплого душа, а воспоминание о том, как она обвивала его шею, словно Белорукая Изольда, стояло перед глазами, и ничего с этим поделать Анна уже не могла – она поняла это сейчас совершенно четко и ясно.
Вечером Анна ворочалась с боку на бок, долго не засыпала – думала о Рустаме. И чем больше думала, тем сильнее хотелось увидеть его снова, дать понять, что она не такая уж плохая и испорченная – ведь он, скорее всего, предположил обратное.
А тело говорило совсем другое. Грудь с того дня как налилась желанием, так и томилась до сих пор, соски пылали, низ живота корежило – хоть сейчас беги на свидание. Анна встала с постели, обогнула ее, погладила спящего Алекса по щеке и пошла в душ.
Долго стояла под упругими струями воды, и ее понемногу отпускало. Анна любила воду, вода смывала все тревоги. Анна могла стоять так бесконечно, но нужно было идти спать. Сна не хватало, в последние годы сон часто был неглубоким: мозг непрерывно работал над новыми произведениями, подсказывая из подсознания люминесцентно-яркими картинами развитие сюжета.
Алекс часто и громко дышал – Анна снова погладила его по лицу. Гладила до тех пор, пока дыхание родного человека не стало ровнее.
Под утро она услышала, как Алекс вдруг сел на кровати и заявил, что через три часа надо кормить синиц.
– И елку поливать, – добавила Анна и снова уснула.
Синички были светом в окошке. Этой зимой они объявились достаточно поздно, видимо, корма в природе было много. Пугливые, не брали сало с отлива, пока люди находились рядом.
Погода стояла удивительная. Над речкой и озером поднимался полупрозрачный туман, и от того пейзаж за окном казался сказочным. Решили сегодня идти на озеро. На болоте за домом вчера и так уже повезло – засняли на видео черного дятла. Сегодня нужно поискать счастья в другой стороне.
Отправились на «Райский берег». Стоило только чуть-чуть притормозить, и утки, словно эскадра, подтягивались, а потом всей мощью обрушивались на сушу и гнались за людьми, требуя кормежки. Алекс останавливался, фотографировал их, а в ушах Анны, не прекращаясь, крутилось: