– Да. Да. Как только она попросила, я потянулась за своей сумкой. Патрик не носит с собой наличку. Я заплатила. Я внесла свою долю за тот выигрышный билет.
– А есть контракт, подтверждающий существование этого синдиката? – спросила адвокат Гринвудов. Карле не нравилась эта женщина. Она была из тех, кто не пытается раскрыть весь свой потенциал, что по мнению Карлы было неблагоразумно.
– Нет, конечно нет. Друзья не заключают контрактов друг с другом.
– Есть хоть какие-то свидетельства в письменном виде? Сообщение? Письмо? – продолжила адвокат с кудрявыми волосами.
– Ну, нет, – признала Карла.
– А есть какие-то схожие свидетельства, подтверждающие расторжение этой договоренности? – спросил один из адвокатов Карлы.
– Нет, – она улыбнулась ему.
– Из того, как Гринвуды описали серьезность вашей ссоры, я думал, это заслуживало хотя бы сообщения, – он приподнял брови.
Карла подумала, что гонорары, которые Патрик платит адвокатам, оправданы.
– Не было сообщений о ссоре, потому что ссоры не было.
* * *
Мистер Эллиотт встал первым, когда в комнату вошла Дженнифер Хиткот. Он встал с такой скоростью, что из-за него другие адвокаты выглядели опоздавшими, даже если они уже поднимались на ноги.
– Дженнифер, рад встрече, – сказал он, наклоняясь через стол поцеловать ее в правую, а потом в левую щеку. Движение было грациозным, синхронизированным, их очки не столкнулись – они так приветствовали друг друга много лет подряд без неловкости или неуклюжести. Он явно был наполовину влюблен в нее – как некоторые мужчины наполовину влюблены в английские розы. В тех женщин, которых они, по их мнению, были обязаны защищать и охранять. В женщин, которых недооценивали из-за их блестящих глаз, розовых щек и почти полного отсутствия макияжа.
– Спасибо, что согласились встретиться с нами сегодня, миссис Хиткот, – вторила Джиллиан гораздо более нейтральным тоном. Она всех представила.
– Я сделаю все, чтобы помочь, – с энтузиазмом произнесла Дженнифер. Она широко улыбнулась, и казалось, что она меньше двух других опрошенных женщин понимает или, по крайней мере, беспокоится о серьезности ситуации. Дженнифер нравилось, что люди думали, будто у нее жизнерадостный характер. Свой железный стержень она прятала.
– Как вы уже знаете, есть расхождения касательно того, к чему вы все пришли вечером тринадцатого апреля в доме мистера и миссис Гринвудов. Мы опрашиваем всех, кто тогда присутствовал, чтобы определить, можно ли достичь какого-то консенсуса.