– Рада нашему знакомству, – откликнулась Василиса.
– К тому же мы с тобою – тезки. Ты – Василиса, я – Василий.
– Викторина по разгадыванию званий и фамилий удалась, – ревниво заметил Павел.
– Василий, а – по отчеству? – спросила психолог.
– Обращайся ко мне на – «ты».
– Мне только – тридцать. Вам – за шестьдесят.
– Теперь отсчёт в другую сторону пошел. В итоге с каждым днём я молодею.
– Оригинал наш комендант, – сообщил Павел.
– Большой оригинал, – подтвердил комендант. – Чтобы не умереть на корабле от скуки, держись меня поближе, Василиса.
– А это почему? – спросила девушка.
– Мой мозг свободен от решения технических задач. И потому, как творческая личность, могу развлечь шарадой, чудной историей, замечательной байкой.
– Благожелательная атмосфера, хорошее настроение, уместные шутки умножают эффективность работы любого коллектива, – согласилась девушка.
– Молодец, Василиса! Достойный комментарий настоящего психолога! – похвалил бывший режиссёр.
– Внимание, товарищи! Включаю систему восстановления, – объявил Павел. – Сейчас в Хранилище и Восстановителе начнут происходить ответственные процессы. – Командир послал меня проконтролировать процесс восстановления нового члена экипажа, – важно сообщил комендант. – Так что, Павел, занимайся своим делом и не обращай внимания, если я вдруг начну развлекать наш коллектив умной беседой.
В помещение Хранилища повисла глубокая тишина. Минут десять комендант молча ходил по помещению Хранилища. Его рассеянный взгляд бродил по потолку, по стенам, как бы изучая всё вокруг. Он что-то потрогал, что-то даже понюхал, что-то подержал в руках. Взгляд коменданта замирал, потом вновь возвращался к прежним объектам и отдельным фрагментам помещения. Но это становилось утомительным, неинтересным, скучным. Такого состояния его кипучая натура не могла принять, а, тем более, долго терпеть. И его привычно унесло в далёкие дали неуёмной фантазии, которые временами подкреплялись реалиями жизни, и, в свою очередь, превращались в новые миражи и несусветные прожекты.
– С автографами у нас проблемы, – заговорил Фокусов-Веселовский, обращаясь к Василисе. – Ни открыток с моим изображением, ни буклета, на котором можно было бы расписаться. Так что заранее извиняюсь, что не обрадую автографом. И с цветами у нас проблемы. Разве что в оранжерее нюхать.