Установка палатки затянулась надолго, так как пьяные Дрюня и Вован больше мешали, чем помогали. Наконец с горем пополам Алексею удалось достичь прогресса в установке конструкции. Брезент был натянут на алюминиевый каркас, оставалось только закрепить сооружение канатами. Однако пытаясь натянуть их на вбитые колышки два друга одновременно потеряли равновесие и упали на натянутый тент развалив с таким трудом установленную палатку. Встать оттуда им уже было не суждено. Немного побарахтавшись друзья заснули в обнимку в своей импровизированной кровати.
Горин вернулся к костру и выключил изрыгающую рэп колонку. Внезапно наступившая тишина звоном ударила по ушам. Света, не дождавшись его, свернувшись калачиком спала возле огня. Алексей накрыл ее своей курткой и сел рядом. Странно, Джема нигде не было. Куда это он мог забрести в такой темноте?
Ночь полноценно вступила в свои права. Сквозь пьяный храп и невнятное бормотание уснувших на палатке гостей слышались звуки леса. С реки веяло прохладой. Горин поймал себя на том, что его веки смыкаются под тяжестью накопившейся за день усталости.
Внезапно короткий пронзительный крик вывел его из состояния оцепенения. Алексей резко вскинул опущенную на грудь голову и огляделся. Вокруг ничего не изменилось. Костер понемногу догорал. Света все так же продолжала спать рядом. Может показалось? Но тут полог палатки, в которую пошла спать Настя откинулся и из нее выползла какая-то тень. Тень встала и с трудом волоча ноги побрела к костру.
Горин вскочил, но не смел ступить ни шагу на встречу приближающемуся существу. В горле пересохло. Язык прилип к нёбу не желая шевелиться. В голове сумбурно пронеслись рассказы эвенков о злых духах леса. Тень приблизилась к костру и очутившись в полосе света оказалось Настей. Однако не той Настей, которая двумя часами ранее пошла спать в палатку. Платье на ней было разорвано, лицо перекошено от ужаса, а руки были в крови, которая густыми каплями стекала на траву.
Посторонний шум разбудил Свету. Она лениво приоткрыла веки, огляделась по сторонам и остановила свой взгляд на дочери. Открывшаяся чудовищная картина стала понемногу доходить до ее еще не проснувшегося сознания. Рот Светланы перекосился в судорожной гримасе, и Горин едва успел закрыть его рукой, чтобы задушить в зародыше готовящийся вырваться крик.