– Да, – Ребров нахмурился, – и давно Дюжев в управлении?
– Часа два назад приехал.
Это было не к добру если начальник управления ФСБ приехал на работу за два часа до начала своего рабочего дня. Значит что-то произошло. Понимая возникшую срочность Ребров не сдал заходить к себе в кабинет, чтобы оставить мокрый зонт, а сразу поднялся на третий этаж в приемную генерала Дюжева. Сидящий в приемной офицер попросил подождать, пока он доложит о его приходе руководству.
Старшего оперуполномоченного по особо важным делам подполковника Реброва за глаза называли Чапаем. Не трудно догадаться, что причиной этому было не внешнее сходство с легендарным комдивом, а просто банальное совпадение имени и отчества. Василий Иванович за свои пятьдесят два года мог достичь большего в деле продвижения по карьерной лестнице благодаря своим недюжинным аналитическим способностям, решительности и гибкости ума, но… как всегда, но. Были случаи, когда он не мог переступить через себя, пойти на какие-то уловки, махинации, сокрытие неугодных руководству фактов и это всегда, как назло, происходило в те самые моменты, когда все складывалось как нельзя удачно для его продвижения по службе. Руководство ценило его за способность сделать результат, но никогда не доверяло щекотливых, скользких дел, где могла возникнуть необходимость изменить ход событий в другую, нужную определенным кругам сторону. Вот и завис Ребров на своей должности старшего опера по особо важным уже в течение одиннадцати лет и, похоже, что это станет пределом его служебных достижений. Такое положение вещей расстраивало Василия Ивановича, но своими принципами жертвовать он не хотел. Такое было воспитание. Работу он свою любил и в глубине души носил в себе веру в торжество справедливости.
– Проходите, – дежурный офицер открыл дверь кабинета приглашая Реброва войти.
Василий Иванович повесил зонт на вешалку и вошел в кабинет, где кроме генерала Дюжева сидели еще двое. Первый, не высокого роста толстячок с проплешиной на макушке и большими очками был явный «ботаник», так сразу охарактеризовал его Ребров. Второй, среднего роста, крепко сбитый, короткостриженый, с колючим взглядом и со стесанными гранями лица, словно их обработал долотом неумелый скульптор всем своим видом излучал опасность. «Неприятный тип» – такая характеристика подходила ему больше всего.