– Merci, monsieur Gouin[1], – Полина с наслаждением вслушалась в приятный голос старого француза и в благодарность за комплимент погладила тонкие прохладные пальцы.
Она с гордостью могла назвать себя полиглотом, так как говорила на пяти европейских языках, но наибольшую радость ей доставляло умение изъясняться на французском, ее любимом. Полина обожала говорить на языке любви и кокетства, но еще больше ей нравилось его слушать.
– Monsieur Gouin? – старик приподнял бровь, намекая на то, что уже давно разрешил называть себя по имени.
Как всегда, Полине не захотелось объяснять, почему она упорно продолжает называть мсье Гуэна по фамилии, заранее зная, насколько это прозвучит нелепо. Дело в том, что старика звали Жозеф-Александр. Полина ленилась каждый раз произносить его вслух, поэтому, желая упростить общение, остановилась на коротком «мсье Гуэн».
– Joseph-Alexandre, – медленно произнесла Полина, желая доставить старику удовольствие.
– Слышал, ты покидаешь Францию, – мсье Гуэн указал на скамью, предлагая присесть.
– Новости расходятся быстро.
– Дурные новости, – поправил старик. – А это, поверь мне, нерадостное известие. Надеюсь, ты будешь счастлива там, куда уезжаешь.
– И я, – отозвалась Полина, чувствуя, как грусть снова начала подкрадываться к ней.
Стараясь отвлечься, она хлопнула в ладони и рассмеялась.
– Наступает пора каштанов, – сказала она. – А я их не попробую! Вот жалость!
– Неужели они тебе нравятся?
– А вам нет? – Полина с удивлением взглянула в черные глаза, светящиеся насмешкой и одновременно задором. – Я думала, что все французы любят жареные каштаны.
– Наивное дитя! Это ложный стереотип, и я тому полное подтверждение.
– Знаете, я их тоже не люблю, – вдруг призналась Полина. – Просто хотела сделать вам приятное, сославшись на схожесть вкусов.
– Никогда так не поступай, – попросил мсье Гуэн. – Честность в отношениях ценится дороже, нежели иллюзорная общность.
– Обещаю, – кивнула Полина, покраснев от неловкой ситуации.
«Дернуло меня вспомнить об этих чертовых каштанах! Я же их никогда не покупаю!» Она подумала о том, что скоро по всему Парижу можно будет увидеть жаровни, в которых готовится любимое лакомство многих французов. На вкус они были странными и непонятными, но являлись неотъемлемой романтической частью города, и Полина, поддаваясь стадному чувству, раз в год, в сезон, покупала маленький пакетик, чтобы ощутить тепло в ладонях, а после, так и не съев ни одного каштана, выбросить в мусорку.