– С ума сошёл! – воскликнул Федя. – К Эльзе!? Да ни за какие коврижки я к ней не пойду! И разговаривать не стану. Забыл что ли? Она ж с приветом! А глазищи какие… Жуть, – он передёрнул плечами, как от озноба.
– Ну, знаешь, – возмутился Михаил, – ради судьбы друга можно и потерпеть. И вовсе она ни с приветом. Странная, нелюдимая – да. Но голова у неё варит нормально.
Федор хотел поинтересоваться, откуда у приятеля такая уверенность, что голова Эльзы варит нормально, но не стал, а только махнул рукой.
На деревню стали опускаться сумерки. Кое-где в окошках домов зажёгся свет. Односельчане возвращались с работы.
В доме Эльзы тоже неярко засветилось одно окошко. Мишка толкнул Федора в бок и кивнул в сторону окна:
– Дома, – тихо проговорил он, – Ну чего ты боишься? Девка ведь, не мужик же какой, амбал. Что она нам может сделать?
– Не знаю, – всё так же мрачно сказал Фёдор, – Но не по себе мне, когда её вижу…
– А, может, это ты немного с приветом? А не она? – усмехнулся Мишка, – Идём, – и он потянул его за рукав.
Федор ещё раз, на всякий случай, а вдруг, постучал в дверь дома Николая, подёргал за ручку, потом махнул с досадой рукой и сказал:
– Ладно. Шут с тобой. Пошли к этой… ведьмаке.
Они быстро вышли со двора и оказались, буквально через несколько минут, у калитки дома Эльзы. Калитка была не заперта. Они прошли тихо по заросшей со всех сторон травой тропинке к дому. Тускло светящееся окно было не завешено.
Фёдор не удержался и, привстав на выступающий фундамент, заглянул в окно. И тут же в ужасе отпрянул в сторону, и быстро соскочил на землю, больно наступив Мишке на ногу. Тот чуть слышно выругался и запрыгал на одной ноге, слегка стукнув друга в плечо.
– Блин! Смотри куда прыгаешь. Что там такое ты увидел?
Фёдор ошалелым взглядом посмотрел на Мишку и, мотая головой из стороны в сторону, несколько раз повторил:
– Офигеть… Офигеть…
– Да чего там? Чего офигеть?
– Она… голая там, – выдавил из себя Фёдор, – и… свечи вокруг неё. Колдует что ли?..
Мишка, не говоря ни слова, тут же залез на приступочку, вцепившись руками в деревянный откос, и тоже заглянул в окно. В отличие от Фёдора он довольно долго стоял так, не шевелясь. Наконец, обернулся, покачал удивлённо-задумчиво головой и чуть слышно подтвердил:
– Точно. Офигеть.
Он тихо соскользнул на землю и изрёк с неким удивлением, и в то же время восхищением: