– И что же, не могли вылечить? – участливо спросил Арсений.
– А кто бы этим занимался: маме было не до того, а я что мог сделать? Девять лет было, водички подать да покормить, если что найду. Вот и лишили её родительских прав, а меня – сначала искали каких-либо родственников, а потом отправили сюда.
– Сколько тебе лет?
– Десять…
– А мне скоро двенадцать – Арсений Ковалёв. У меня тоже три года назад сестрёнка умерла. Так же высокая температура, только не знаю отчего… Пойдём-ка со мной…
Арсений провёл Серёжу к своему шкафчику и бережно вынул оттуда рисунок – красивая девочка с большими лазурными глазами с полуулыбкой смотрела с листа бумаги.
– Вот это моя сестрёнка Алёнка. Я нарисовал её по памяти и по фотографии… Вот уже почти три года я смотрю на этот рисунок и вспоминаю то время, когда мы были все вместе. Послезавтра ей бы исполнилось семь лет, – остановил он печальный взгляд на своём творчестве.
Серёжа с искренним участием положил свою худенькую ручку на плечо своего защитника и глазами, полными сострадания, посмотрел на нового друга.
Этот щупленький, болезненный мальчик словно забрал себе половину накопившегося в товарище горя. Какое-то родственное тепло, исходящее от него, утешило тоскующую душу Арсения… Он крепко прижал к себе его худенькое тельце:
– Теперь в этом мире я не один и ты не один…
– Ковалёв, ты что себе позволяешь?! – подскочила к ним директор детского дома. – Если ещё раз такое повторится, я поговорю с Виталием Павловичем, чтобы отстранил тебя от занятий в секции. Не для того тебя обучают приёмам борьбы, чтобы ты отрабатывал их на воспитанниках детдома.
– Настучали уже, – криво усмехнулся Арсений.
– Он тут ни при чём. Это я виноват, Арсений только заступился за меня.
– Подожди, подожди, мальчик. Как заступился?.. А что вообще здесь произошло?
Серёжа вопросительно взглянул на Арсения, как бы спрашивая: «А не расценится ли это как ябедничество?»
– Рассказывай… – понял тот его взгляд. – Про эту компанию уже весь детский дом знает…
– Да-а, это конечно благородный поступок с твоей стороны, но нужно было как-то помягче, а то Барычев до сих пор за ухо держится, а Сидоров хромает…
Арсений всерьёз беспокоился о здоровье своего друга, он тормошил воспитателей, санчасть, договорился со своим тренером, чтобы тот помог восстановиться Серёже после медицинского вмешательства. В результате Надежда Васильевна добилась, чтобы мальчика посмотрели хорошие специалисты и назначили лечение. Ему сделали операцию и, как только это стало возможно, Виталий Сергеевич взялся за реабилитацию Серёжи.