– Ты умеешь говорить, дикарь?
– Это ещё надо разобраться, кто из нас дикарь! – зло прошипел я, растирая шею и опуская оружие.
И тут в голове словно ударила молния. Я вспомнил тугую скорлупу яйца, и приятную прохладу воды. Вспомнил зловещие тени в глубине и первый обжигающий глоток воздуха суши. Зудящую боль отпадающего хвоста и усыхающих жабр. Мать, маленькие братья и сёстры, изгнание, стая молодых самцов, таких же, как я. Старый беззубый изгой из высших. Уроки высокой речи. Образы промелькнули перед глазами, словно наваждение. Я встряхнул головой. Кем я был? Кто я?
– Как изысканно ты разговариваешь! Как твоё имя, малёк? – поинтересовался тритон, непринуждённо усаживаясь на столе.
– Это почему я малёк?
В ответ он встал и подошёл почти вплотную, улыбаясь. По крайней мере, надеюсь, что это улыбка. А зубищи какие, мама дорогая! Как у касатки! Невольно пришлось задрать голову, чтобы оценить его полный рост. Пожалуй, я не ошибся, метра два точно.
– Конечно, малёк! Ты ведь едва вступил в пору зрелости, ещё расти и расти. Я – Тро! – гордо задрал голову тритон.
– А я Макс.
– Махс? Что за дикарское имя?
– Уж какое есть! – зло ответил я, поворачиваясь уходить.
Тоже мне, хорош гусь! Не успел очухаться, а уже достал, коматозник! Блин, ну нафига я вообще с ним связался? Пусть сам разбирается в своих проблемах.
– Подожди, Махс, где мы?
– Это я у тебя хотел спросить. Затем и вытащил из этой гадости! – не оглядываясь, отрывисто бросил я в раздумьях, в какой ближайший туман подаваться.
– Постой, не злись! Вот все вы молодые такие дерзкие и злые! Ну, извини, согласен, хватать тебя за горло было дикарским поступком.
– Да ладно, проехали! – отмахнулся я.
– Что?
– Не стоит извинений, говорю. Ты сам-то как сюда попал?
Тро задумчиво опустил голову.
– Мы остановились отдохнуть в тени скалы. Нох ещё тогда сказал, что место знакомо, а скалы не помнит.
– Так. Нох – это кто?
– Наш проводник полукровка. Такой же, как ты.
– В смысле полукровка?
Тро обличающее ткнул когтем в шипы на моей руке:
– Это у тебя от Диких! А то, что ты умеешь разговаривать, от нас, вахо. Скорее всего, твой отец был один из нас, а мать – из Диких. Ты что, правда ничего не помнишь?
– Что-то помню, а что-то нет. Я сам едва отбился, голова до сих пор словно чужая, – уклонился я от правдивого ответа.