«Как же так? – думал мальчик, провожая взглядом белые полосы от проезжающих машин на потолке. – Разве можно за один день всё забыть? Я понимаю, старые люди. Они забывают даже то, что было вчера. Но ведь помнят же они свою молодость, во всех деталях помнят, со всеми мелочами, как кого звали пятьдесят лет назад! Улицы, номера домов… Мама иногда забывает, зачем пришла в комнату. Но это очень редко. И очень смешно! Папа вот забывает, что обещал отвезти нас в кафе на выходных. Правда, я сам до этого забываю, что надо прибрать в своей комнате… Никитка, так он вообще не помнит своего детства! Вот я замечательно помню свой прошлый День Рождения, а он совсем не помнит свой».
Плавая между своими размышлениями, как рыба между кораллами, Егор постепенно приплыл к сегодняшним событиям. А именно к тому, что предшествовало этой странной частичной потере памяти. И все мысли его сходились к одной – старушка со своими голубями приложила к этому делу свою костлявую сморщенную руку. С тряпкой. И хотя образ старухи стирался из памяти медленно, но верно, Егор смог прочно связать эти события между собой и крепко-накрепко запомнить.
В попытках воскресить в памяти имена и события, происходившие с ним по ту сторону зеркал, Егор провел, наверное, добрую половину ночи. Время от времени мальчишка проверял, не наступили ли уже Неподвижные Часы. Он вытаскивал руки из-под одеяла и делал ими в воздухе большие круги. Иногда он даже забывал, зачем всё это делает и чего ждет, но повторял про себя как заклинание: «Неподвижные Часы… Мир Природы… Зеленка… Тирук и Лату…»
Наконец, когда Егорка в очередной раз вытащил руку из-под одеяла и поднял ее вверх, он почувствовал, что рука его будто застряла в воздухе. Словно кто-то придерживал ее, не давая завершить движение. Ощущение было знакомым, когда-то он уже чувствовал его. Этот воздух, тяжелый и плотный, как кисель, был для Егора не в новинку.
«Наверно, этого я и ждал, – обрадовался мальчик. – Нужно вставать!»
Егор быстро слез с кровати и оделся. Стараясь не шуметь, он осторожно спустился на первый этаж спящего дома, напрочь позабыв о том, что в Неподвижные Часы никто проснуться всё равно не сможет…
Вытащив из кармана фонарик, мальчик посветил им на зеркало.
«Что дальше? – нахмурился он. – Что мне делать?»
Егор зажмурился, пытаясь вспомнить хоть что-то подходящее. Воспоминание быстро вспыхнуло в голове и так же быстро погасло, оставив после себя мучительную пустоту. Но Егору хватило и этих мгновений. Он вплотную подошел к зеркальной поверхности шкафа, медленно выдохнул и написал на запотевшем пятне: