– Как Джон, доктор Гюстав? Я могу уже его навестить? – остановила она главного врача в дверях.
– Он уже пришёл в себя, если можно так сказать, Элен. Но примете ли вы ситуацию такой, как она есть, и не будете ли строить надежд? Сможете ли смириться и не мучить ни себя, ни его, Элен? – строго посмотрев на женщину, спросил доктор.
– Я готова ко всему. Я просто хочу навещать его, ухаживать за ним, как и за любым другим здесь. Понимаете? – спросила Элен.
– Хорошо, идите к нему и отпустите Марию спать. Скажите, что теперь вы будете работать с ней в паре. Но я вас предупреждаю, Элен, без глупостей. Не навредите ему, да и себе тоже. Он не совсем такой, как все. Подумайте, прежде чем что-то ему сказать, нужны ли ему воспоминания, принесут ли они благо.
– Я всё поняла, доктор, – уже на ходу проговорила Элен, торопясь в палату, где лежал Джон.
Запыхавшись то ли от волнения, то ли от быстрого шага, Элен зашла в комнату. Сердце так громко стучало, что она не услышала приветствия Мари. Несколько секунд она стояла у его изголовья, и бесконечная череда воспоминаний пронеслась перед её глазами, которые вдруг стали мокрыми. Вспомнив обещание доктору, Элен взяла себя в руки и поздоровалась с Мари, которая от удивления не нашлась, что сказать ей. Элен передала распоряжение главврача и отпустила Мари.
– Он хорошо поел, что необычно. Сейчас он набрался сил, и ему, возможно, будут делать операцию на следующей неделе. Доктор надеется поднять его на ноги. Хотя такую операцию ещё никто никогда не делал, – Мари побоялась, что может сболтнуть лишнего, и поторопилась из палаты.
Элен подошла к столику с приборами, рассмотрела их, обошла кровать и почитала табличку с назначениями, но взглянуть на Джона всё ещё не решалась. Боялась, что он её узнает, и это навредит ему, придётся отложить операцию – единственный шанс на спасение. Оглядываясь по сторонам, она ждала, что её позовёт кто-нибудь из пациентов, но в палате стояла тишина спокойствия и умиротворения, что ещё больше заставляло Элен нервничать. «Очень странное состояние. Я же так ждала возможности побыть рядом с ним, поухаживать за ним. Почему же сейчас боюсь взглянуть на него?» – недоумевала Элен. «Быть может, боюсь, что он вспомнит меня и ему станет хуже? Или боюсь, что не вспомнит? Может, вспомнит, но не захочет со мной общаться, разлюбил?» – перебирая предметы, Элен услышала спасительный для неё призыв о помощи. Раненый, который лежал в другом конце палаты, еле слышно звал сестру. Элен, оставив назойливые вопросы в голове, подошла к нему и обнаружила, что отсюда можно было спокойно смотреть на Джона и не бояться встречи взглядов. Как и полагалось по инструкции, перед тем как оказать помощь, ознакомилась с важной информацией о больном.