Френк немного заволновался, но в следующее мгновение ворота центра стали открываться.
– А, Френк Торрето, ты сегодня раньше обычного. Давай, твоя платформа номер четыре.
Голос Диего, диспетчера центра, прозвучавший в его голове, был как живой.
– Ди, это ты, что ли? – Не поверил Френк.
– Что, еще не был у нас при новых порядках? – Хохотнул диспетчер в его голове.
– С ума сойти, и ты тоже с ними?!
– Что значит, «с ними»? Они это и есть мы. Ставь машину и заходи, распишешься, поболтаем.
Френк профессионально загнал автомобиль на разгрузку и поспешил в конторку.
Диего был славным малым. Они были знакомы еще до того, как Френк устроился на работу в их компанию. Пару раз даже напились в местном пабе.
В конторке Диего приветливо вышел из-за стола навстречу Френку, чтобы пожать его руку. Диего был типичный латинас – смуглый, кучерявый и горячий.
– Как поживает Клэр?
– Да что ей будет, языки свои учит.
– Какой теперь?
– Испанский.
– Великий язык.
Френк ощутил, как его собеседник горд своим происхождением.
– А кто спорит?
Френк вдруг открыл для себя прелести ментального общения. Когда видишь искренность человека, а не догадываешься о ней, разговор обретает особое значение, сближает.
– Расскажешь, как вы докатились до такого прогресса?
Диего задумчиво помял свой синий, гладко выбритый подбородок.
– Это трудно. Как-то само пришло…. Ко всем нам, сразу…. Где-то есть источник, к нему не пускают простых смертных, якобы для того, чтобы не мешали. Наверное, так оно и есть. Как ты, должно быть, уже заметил скрывать правду или брехать теперь очень сложно. Так что, скорее всего, это правда. – Диего жестом предложил Френку присесть у его стола.
Френка придавила сонливость, служба сопровождения отключилась, и он мельком подумал о чашечке кофе. Диего щелкнул кофеваркой.
– Так вот, когда мне впервые залезли в голову, я подумал что свихнулся. Но потом выяснилось, что это эксперимент. Данка моя, так та сразу влилась, и с головой во все тяжкие. Дура, говорю ей, украдут пароли от твоих счетов. Ты же помнишь, как она клинила на своих сбережениях. Были бы деньги, а то так, слезы…. Ну да, дура, говорю, а она мне на латыни отвечает. Она то! Я сперва не понял, а она мне говорит, что обучение проходит по ночам, сечешь? Сейчас патристикой увлеклась. Я едва понимаю теперь, о чем она говорит, но это забавно. Она ведь горничной в захудалом отеле пашет.