– Эй, ты кто такой? И чего здесь валяешься, пьяный, что ли?
Гренгуар осмотрел себя. Действительно, рубашка его была порвана и заляпана грязью, ботинки стоптались.
– Поэт Пьер Гренгуар! – представился он, выпрямившись и стараясь выглядеть внушительно.
– Первый раз слышим! – захохотали бродяги.
– А где я? – робко поинтересовался поэт.
– Во Дворе Чудес!
Пьер содрогнулся. Ему не раз приходилось слышать, что в закоулках Парижа есть загадочное место, где живут бродяги и воры. Где оно находится, естественно, никто не знал, но слухи о нём ходили самые жуткие: будто бы любого постороннего мужчину, оказавшегося там, бродяги сразу же убивают, а женщин и детей заставляют на них работать… Впрочем, это, конечно, были байки – ведь ни один человек по доброй воле не пошёл бы туда.
– Так ты не местный? – догадался один из бродяг.
– Нет, я здесь впервые.
Ухмылки нищих внезапно сменились кровожадным оскалом:
– Ах, так ты чужак!.. К королю его, к королю!
«Похоже, это всё-таки были не байки», – грустно констатировал поэт, когда ещё двое бродяг с силой схватили его под руки и куда-то поволокли.
Его тащили по каким-то грязным закоулкам, время от времени подталкивая в спину, когда у уставшего поэта начинали заплетаться ноги. Какие-то цыганские ребятишки путались под ногами и кричали что-то непонятное, но явно оскорбительное – теперь-то Гренгуар искренне посочувствовал несчастному Квазимодо. Встреченные нищие мерзко ухмылялись и грозили кулаками, и чем дальше, тем больше их становилось.
Поначалу безразличный от усталости Пьер теперь испугался не на шутку. Он попытался поговорить со своими конвоирами:
– Отпустите, отпустите! Зачем вы меня тащите? Я не сделаю вам плохого, клянусь!
– Конечно, не сделаешь! – ухмыльнулся один из бродяг. – Король Алтынный тебе не позволит!
Наконец Пьера дотащили до довольно большой (по сравнению с тесными улочками) площади. Её освещало множество больших костров, возле которых стояли деревянные столы. За ними на грубых лавках, а то и бочонках сидели бродяги – они выпивали, резались в карты и поначалу не заметили Пьера, тщетно пытавшегося вырваться из рук своих провожатых.
Зато, когда процессию заметили, над столами прокатился взрыв грубого хохота. Поэт зажмурился, чтобы не видеть этих искажённых жестоким весельем рож.
Наконец его проволокли через всю толпу, и шум немного утих. Когда Гренгуар решился открыть глаза, то увидел довольно странную картину: на бочке около самого большого костра сидел смутно знакомый человек. В отличие от остальных бродяг, одетых большей частью в лохмотья, на нём был вполне приличный синий костюм, хотя и кое-где заштопанный. На голове его красовалась шапочка, в которой человек с буйной фантазией (как у самого Пьера, например) мог разглядеть корону.