– Как я надеюсь, что вы правы! – вздохнул Гренгуар. – Знаете, как нелегко быть поэтом? Впрочем, всё было бы не так уж плохо, если бы не провал моей пьесы. Во всем виноват этот проказник Жеан Фролло! Он всё представление смеялся надо мной!
Про Клопена Пьер все же решил умолчать, опасаясь, что неуважение к здешнему королю обидит Эсмеральду.
– Но ведь вы могли просто прервать представление, – сказала цыганка.
– Что вы, что вы, как можно? Я обещал актёрам большой гонорар. Но, увы, ошибся… И вот теперь я у вас.
– Живите сколько хотите, – успокоила его девушка. – Вы же теперь часть Двора Чудес.
– О, вы очень добры!
После стихов настало время ужина. Эсмеральда накрыла на стол, и в уютной, почти домашней обстановке супруги разделили скромную трапезу из хлеба, яблок и похлёбки. Гренгуару, конечно, случалось отведать и более изысканные блюда, но сейчас он был голоден, и эта простая еда казалась ему самой вкусной. Время от времени Джали поднимала мордочку, и её тоже угощали хлебом.
– Какая у вас чудесная козочка! – заметил Пьер, отламывая кусочек для Джали. – Беленькая, чистенькая и такая умная вдобавок! Никогда раньше такой не видел.
– Она мне как сестра, – пояснила Эсмеральда и вдруг поинтересовалась: – Скажите, а что значит имя Феб?
Гренгуар погладил Джали по мягкой белой шёрстке.
– Это значит «солнце» на латыни. Так звали одного из богов. По-гречески его ещё называют Аполлоном.
– Богов? – удивилась Эсмеральда, и на губах её заиграла мечтательная улыбка. Больше девушка не проронила ни слова.
Пора было наконец ложиться спать. Эсмеральда легла на свой тюфяк, рядом, грея ей бок, пристроилась Джали. Поэту указали на сундук, и он, растянувшись на крышке, быстро заснул.
Эсмеральда проснулась ни свет ни заря. Пьер же ночью спал плохо, то и дело просыпаясь от кошмаров: то ему снился обидный смех уходящих зрителей, а то – угрозы Клопена и улюлюканье бродяг.
Цыганке пришлось разбудить его и заставить умыться – в каморке был ещё деревянный ушат с водой. На столе уже стоял нехитрый завтрак.
За едой супруги снова разговорились.
– Вот скажи, – спрашивал Пьер, откусывая яблоко, – как ты научилась танцевать? И… давай перейдем на ты, мы же друзья?
– Давай, – легко согласилась девушка. – Я и не помню, когда научилась, это было давно… Но я и теперь учусь. В каждом танце есть свой смысл, свое настроение, своя душа, и это нужно понять, пережить и показать людям. Так их жизнь станет чуточку светлее, а в моём бубне, – она звонко рассмеялась, – будет больше монет!