. Будто видел и понимал, о чём я думаю. А может, действительно
знал что-то такое, из моей головы, был же в ней недалече, чем осьмушку лучины назад. Вон как самодовольно ухмыльнулся – и по спине разом пробежались несколько волн мурашек – скрестил руки на груди, подойдя ближе и нависнув. Я не дёрнулась в сторону только потому, что своим взглядом он чуть ли не пригвоздил меня.
– Сопли вытирать тебе я не собираюсь, – прямо сказал Кирино, и я успела пожалеть о выпущенном из рук ноже. – Считай меня кем угодно, хоть демоном, хоть Владеющим. Ты поможешь мне, а я – тебе. Уяснила?
Глянула на него исподлобья и коротко кивнула. Если б знала ещё, на что соглашаюсь…
(1)
Когда в наш городок приехали чародеи, я не смогла справиться с любопытством – хотелось взглянуть на них хоть одним глазком. Отец строго-настрого запретил покидать светлицу, стоило заикнуться о подобном желании. Он, как и многие, недолюбливал Владеющих – магов уважали, но вызываемый их силами ужас ничуть не помогал им стать народными любимцами. Маги получили свою силу из уст богов, маги по праву дара управляли государствами, маги стояли выше простых смертных людей. И неприязнь отца нельзя было назвать незаслуженной, потому что ещё каких-то двадцать лет назад…
Сглотнула горькую слюну и брызнула в лицо водой.
На дне оврага как нельзя кстати оказался ручей, и Кирино дал время привести себя в порядок. Будь возможность, не раздумывая вымылась бы с головой, но глубины едва хватило, чтобы зачерпнуть немного воды и умыться, оттереть кровь с ладоней и кое-как вычистить позорное пятно с юбки. Пока занималась всем этим – в голову лезли мысли. Пугающие. Обнадёживающие. Весёлых среди них не было.
Я плохо помнила, как очутилась в лесу. Что было до чернильного провала в памяти, не получалось выудить при всём желании.
– А пить не хочешь? – ехидно напомнил скрипучий голос.
Не стала пререкаться. О жажде как-то не думала, слишком много было других потрясений и нужд, чтобы обращать внимание на сухость во рту.
Холодная вода неприятно колола щёку изнутри – видимо, всё-таки укусила себя слишком сильно. Мой невольный спаситель заметил гримасу боли и мигом очутился рядом. Схватил грязной ладонью за только что отмытый подбородок и уставился пустыми мёртвыми глазами прямо в душу. Губы, похожие больше на две толстые синие гусеницы, едва заметно шевелились. Будто заворожённая, не сразу опомнилась и отпихнула его, на что Кирино лишь усмехнулся, опустился на корточки и демонстративно вымыл руки.