Ей хотелось побежать, сократив тем самым минуты, разделяющие их, но она заставляла себя идти, а сердце все сильнее билось в груди…
Сквозь деревья показался просвет. Снова не разглядев нужную тропинку, она вдоль реки прошла до того места, где можно подняться к небольшому озерцу и старому полуразрушенному гроту, огороженному балюстрадой. А дальше, она уже знала, если взобраться еще выше, можно запросто попасть на боковую аллею, ведущую к беседке. Осталось еще чуть-чуть…
Бесшумно выглянув из-за кустов сирени, она увидела человека, неторопливо бредущего по дорожке. Их разделяло с десяток метров. И она, безусловно, узнала его. Не в состоянии оставаться в ротонде, он решил пройтись, в надежде встретить ее, приблизить час свидания. Девушка собралась было окликнуть его, назвав по имени, но слова застряли в горле, а сердце замерло в груди. Тень внезапно появилась из зарослей сирени, и словно в замедленной съемке она увидела, как что-то поднимается над мужчиной, опускается на голову, и он падает…
Все действительно происходило бесшумно или это она стала вдруг глухой? Девушка не слышала удара и звука падающего тела. Видела только, как тень склоняется над ним, кепка падает с головы, открывая седеющие волосы, падающие на глаза. До боли знакомым движением руки убийца убирает их со лба, подбирает кепку, нахлобучивает ее на голову, то и дело оглядываясь по сторонам, подхватывает под мышки неподвижное тело мужчины. Еще мгновение, и они исчезают в кустах.
Девушка упала на колени, не чувствуя боли от царапающих кожу веток сирени, не чувствуя ничего, будто это не ее любимого сейчас оглушили, утащили, убили, а ее саму. Ее как будто больше не было. А перед глазами все еще стояла тень, склоняющаяся над ним, упавшая кепка, седеющие волосы, неловкий жест рукой… Как много раз она видела это… Ее отец! Убийцей был ее отец!
Я не холодная, я отстраненная.
Отстранена от главного – возможности любить.
Елена Давыдова
Девятнадцать лет спустя
Солнечные лучи, пробиваясь сквозь яркую и сочную зелень листвы, проникали в комнату и заливали мягким светом высокую кровать с тяжелыми никелированными спинками, отражались в покрашенных досках пола и играли бликами в большом зеркале старого трюмо. А вместе с ними в полуоткрытое окно проникали тонкий аромат садовой сирени, которая росла под окном, и все звуки раннего утра деревни Сиреневая Слобода. Мычали коровы, которых уже подоили и выгнали со двора, отправляя на пастбище, щелкал кнутом пастух, занимая стадо в начале деревни; лаяли собаки, устроив настоящую перекличку; хозяйки громко обсуждали утренний удой и первые всходы; а птицы в молодой листве устроили сборный концерт.