Так Алексей Анохин познакомился, тогда еще майором, с заместителем начальника штаба дивизии по разведке, Александром Алексеевичем Васнецовым.
За три года Анохин сменил два места службы. Судьба его вела параллельно с продвижением Васнецова, который уже стал подполковником и руководил армейской разведкой 8-го механизированного корпуса, прославившегося в июле 1941 года ощутимыми контрударами на Юго-Западном направлении. Особенно запомнились Алексею контрудары 8-го механизированного корпуса в районе деревень Броды и Дубно. И хотя противник сумел своими подвижными войсками вклиниться в нашу оборону, а 8-й моторизованный корпус, как 5-я и 6-я армии, вынуждены были отступать, но там немцы понесли самые большие потери от начала войны. На счету разведроты, которой командовал тогда капитан Анохин, было пятнадцать языков, половина из которых – офицерского состава. А потом вдруг вызвали Анохина в штаб корпуса и неожиданно отправили в Москву. Ясно теперь, что это было санкционировано командованием не без участия Васнецова.
Алексей Анохин поднимался по ступенькам «Метрополя». В такой гостинице даже и не мечтал остановиться. Он обычный армейский офицер. Что его ожидает потом на этой новой службе? К этому времени у него имелось внутреннее кредо, связанное с событиями 1939 года: «Далеко взлетишь, падать будет очень больно. Чем больше высота, тем мощнее сила удара при падении!»
В полку Алексея некоторые сослуживцы считали везунчиком. В семи ответственных рейдах за линию фронта он участвовал лично, и всякий раз разведчики возвращались с языками. Поэтому и орден Красной Звезды он получил по праву.
Конечно, тяжелый осадок был у всех после быстрого продвижения немцев в первые дни войны. Но рядом с донесениями об одержанных ими победах, захвате больших пространств советской земли, на штабные столы немецких генералов, как грозное предвестие будущего, ложились и сводки с цифрами огромных потерь, понесенных в первых боях, непредусмотренных планами высшего гитлеровского командования.
Москва жила теперь военным временем. Хотя блицкриг, как и план «Барбаросса», захлебнулся к началу 1942 года, но положение на фронтах еще оставалось очень тяжелым. Однако даже такое затишье военной Москвы было непривычным еще Алексею Анохину, привыкшему к грохоту взрывов снарядов и бомб, постоянному хождению по лезвию ножа армейской разведки, где основными компонентами являлось: наблюдение, подслушивание, поиск, засада, разведка боем.