– Что это было? – делаю попытку вырвать руку, но Марк продолжает удерживать меня рядом с собой, мельком наблюдая за кортежем из трех машин, в одну из которых сел его дядя.
– Так надо, Лейкина.
– Серьезно?
– Ага, – опустив мое недовольство, лениво растягивает свой ответ и наконец выпускает мою руку из захвата.
Машины уже скрылись из нашей видимости. Первая реакция моего тела, – бежать.
– Стоять.
Нахальная лапища снова перехватывает ладонь и резко тянет назад. Вот теперь в моей голове заседает другая мысль, наиболее правильная, исходя из того, что тут происходит.
Я маниакально хочу выцарапать этому гаду глаза и скормить уткам в парке. Если они, конечно, такое едят. Хотя, даже если и едят, его лупелками явно побрезгуют.
– Это Руслан, – Марк кивает за свою спину, будто машины все еще там, – брат моего отца. Он прилетел из Лондона на несколько недель. От его решения зависит… – медлит, будто прикидывает, стоит ли выдавать мне свои секретики. – Как скоро я смогу войти в бизнес моего покойного отца.
– Я тут при чем?
– Он двинутый старикан, помешанный на семейных ценностях.
– И?
– Че тупишь, Лейкина? – черные зрачки, обрамленные темно-коричневой радужкой, сужаются. – От меня он ждет того же самого. А ты у нас гордость факультета. Без силикона и гиалуронки. Не избалованная. Не тупая. Десять из десяти, короче. Все, что тебе нужно, это притвориться моей невестой, пока старикан не свалит в свою Англию. Я заплачу.
– Засунь себе свои деньги знаешь куда? Хотя я догадываюсь, что знаешь.
Марк снова впивается пальцами в мое запястье и тянет на себя. Мы оказываемся близко-близко. Мне кажется, я даже начинаю слышать его мысли.
– Лучше захлопни рот, Ева.
Он достает бумажник и вытаскивает оттуда много пятитысячных купюр.
– Мало?
– Пошел в задницу!
Я снова пытаюсь сбежать, но не выходит. Его пальцы замкнулись на моей руке стальным хватом.
– Говорят, эти летом ты хочешь слетать в Америку. Языковой лагерь, все дела.
Откуда он знает?
– Допустим.
– Я все оплачу, а ты, перестанешь дергаться и просто мне подыграешь. Я тебя ему уже представил.
– Спать я с тобой не буду, даже не надейся, – отшатываюсь в сторону.
Валиев смеется, смотрит оценивающе. Я бы сказала, с легким пренебрежением.
– Поверь, этого не понадобится. Ты не в моем вкусе, абсолютно, – последнее чеканит по слогам.