поистязать, медленно умучить рыцарей Ордена, что попадают к ним в лапы. И еще одно его тревожило: с пропажей ла Валетта бремя командования галерой ляжет на его, Томаса, плечи. Груз явно не по силам. Словом, мысли такие, что на душе тошно.
Уловив невдалеке движение, он резко обернулся и увидел рослого человека без шлема, который поднимался по лесенке на небольшую переднюю палубу. Объема фигуре придавала стеганая поддева и темный балахон с крестом, смутно белеющим под светом звезд. Оливер Стокли был на год старше Томаса, но в Орден вступил позже, а потому по званию считался несколько младше. Что, впрочем, не помешало им меж собою ладить.
– Не видать ли капитана?
Томас невольно улыбнулся никчемности этого вопроса. Что ж, хотя бы не у него одного тетивой звенят нервы от долгого ожидания.
– Пока нет, Оливер, – ответил он с напускной невозмутимостью.
– Ничего себе! Так, глядишь, из-за задержки придется отменять всю затею.
– Надеюсь, что до этого дело не дойдет.
Стокли скептически хмыкнул.
– Хотелось бы. Наша сила во внезапности. А без нее мы рискуем потерять людей больше, чем можем себе позволить.
Что верно, то верно. На сегодня рыцарей в Мальтийском ордене насчитывалось менее пятисот. Беспрестанная война с турками алчно взимала свою мзду кровью, и Ордену становилось все труднее пополнять свои ряды. Раздирающие Европу распри и войны, строжайшие требования к неофитам[6] – все это не лучшим образом сказывалось на числе молодых дворян, желающих вступить в Орден. В прежние времена такой бывалый воин, как ла Валетт, выходил бы на своей галере как минимум с дюжиной молодых, стремящихся проявить свою доблесть и истовость веры рыцарей. Теперь же приходилось довольствоваться пятью, из которых Томас был единственным, кому доводилось видеть турок в бою. Вместе с тем он знал, что его капитан не откажется от схватки даже в том случае, если ее успешный исход не гарантирован.
Сердце ла Валетта горело религиозным пылом, который еще более распаляла жажда мести за муки, перенесенные им много лет назад в рабстве у турок, где он был прикован к скамье на галере. Ла Валетту повезло: его выкупили. В отличие от многих других гребцов-невольников, которые изработались до смерти в муках жажды и голода или до увечий от тяжких кандалов. Быть может, в том числе и по этой причине ла Валетт готов был биться вне зависимости от того, застигнет он врага врасплох или нет.