– Эй, ты! Ты чего тут по нашим бакам шаришься?
Макс раздражённо повернулся.
Ну вот, что за люди, приодеться как следует, и то не дадут. И вообще, что за тон, что за манеры?
Недобро поглядывая опухшими глазищами, в пяти шагах выжидающе замерла компания таких же троих бородатых собратьев по несчастью.
Макс развернулся и принялся остервенело разгребать мусор.
– Чего, чего… Бутылку ищу.
– Чего?
– Ты что, совсем оглох? – рявкнул Макс. – Бутылку!
– Какую ещё бутылку? – опешила компашка.
– Такую! Анализы надо сдать срочно! Вам что, разве не говорили? – рывком повернулся Макс. – Здесь недавно в парке какую-то хрень от клещей распылили, от неё сразу на полшестого и всё тело чешется. А в больничке от этого дела всем мужикам антидот бесплатно дают…
– Чего?
– Антидот. Ты совсем тупой? Лекарство такое. Не знаю, как вы до сих пор тут живы без антидота, – выудив подходящие растоптанные кроссовки, Макс продемонстрировал первую попавшуюся бутылку. – Во, как раз литр! Всё, пока, братва! Лично у меня уже всё чешется, пойду чуток на анализ отолью. И давайте сами тоже особо долго с этим делом не затягивайте, а то вот так раз, и на полшестого, а оно вам это дело нужно?
Закинув кроссовки через плечо, протиснулся через растерянную компанию и, безмятежно помахивая бутылкой, неторопливо побрёл к видневшемуся вдали парку.
– Э-э-э, брат, постой! – торопливо окликнули сзади. – А как ты говоришь, та ценная штука называется?
– Антидот, – на ходу рассеяно отозвался Макс и медленно повторил по слогам:
– Ан-ти-дот.
– Спасибо, брат!
– Не за что.… Слышь, братва, а какое сегодня число?
– Девятое. Сентября.
– Ага.… А год?
– Две тысячи первый, – после некоторой паузы, завистливо откликнулся кто-то из бродяг. – В запое что ль был?
– Было дело, – горестно вздохнул Макс. – Грешен я братья, второй месяц уже как не просыхаю.… А где я нынче, город-то хоть какой?
– Ну ты и силён! – восхищённо захохотали бродяги, – уже и себя не помнишь! Нью-Йорк это. Ладно, бывай!
– Бывай…
Мельком глянув табличку со схемой парка, свернул на безлюдную аллею, и, приметив удобную тенистую скамейку, блаженно вздохнул и плюхнулся посредине. Всё-таки что ни говори, на редкость ловко от коллег по цеху отмотался. Сгоряча могли бы и побить. Рожи чисто уголовничьи, так кирпича и просят. На лицо ужасные, добрые внутри…. Вот, опять.… Откуда? А рожа, к слову, и у самого тоже ничем не лучше. Побриться бы надо. Но для начала переобуться.