Макс задумчиво почесал подбородок.
Значит итого три сотни.… В принципе, нормально. Зато с продуктами и готовкой не париться. Хотя, чего теперь скупердяйничать, вон брокера на тысячу баксов раскрутил, так что хватит на целую неделю с гаком. И даже на неприкосновенный стратегический запас останется. Должок надо возвратить по-любому.
– Конечно беру, такой-то пансион… Деньги сразу или постепенно?
– Ух, шустрый какой, – улыбнулась старушка. – Конечно сразу.
Макс потянулся за пазуху и элегантным жестом вытянул три сотенных.
– Битте, прошу.
– Ой, глядикось, какой весь битте-дритте, – Глафира Иосифовна тщательно оглядела купюры на просвет и по-хозяйски запрятала в карман. – Сам-то откуда такой шустрый? Не с Одессы часом?
– Не помню, – потупился Макс.
– О как, – понимающе глянула хозяйка. – Инсульт что ль?
– Да вроде того.
– Понятно. А имя-то хоть своё помнишь?
– Макс.
– Максим, значит, – вздохнула Глафира Иосифовна. – О-хо-хо, вот и Яков мой Моисеевич тоже такой весь был после инсульта, – размашисто перекрестилась, – царствие ему небесное. Тут помню, тут не помню, чисто дитё малое.… Эх, квелый вы всё-таки народ мужики… Ладно, вот тебе ключи, – положила на стол. – А теперь слушай мои порядки. В комнате не курить, не пить, не воровать, – выразительно подняла брови, – баб не водить!
– Мамой клянусь! – Макс истово хлопнул кулаком по груди.
– Ну вот и договорились, – хохотнула старушка. – Обедать будешь?
– Спрашиваете!
Не прошло и пяти минут, как стол был накрыт. Дымящаяся тарелка борща распространяла просто умопомрачительный запах.
– Чесночку добавить? – хозяйничая у плиты, повернулась Глафира Иосифовна. – Если конечно желудок позволяет.
– Позволяет, – усмехнулся Макс, невольно отгоняя подспудный образ плохо ощипанных зажаренных голубей. – Он у меня ещё и не такое позволяет.
– Это хорошо. А то какой борщ без чеснока, – старушка ловко покрошила в тарелку белоснежную едко пахнущую дольку. – А на второе будет курица с гречкой. Приятного аппетита, – повесив передник на гвоздик, удалилась в свою комнату.
– Спасибо! – запоздало поблагодарил вслед Макс.
Сглотнув набежавшую слюну, взял ложку и предвкушающе размешал густую сметану.
– Ну, старина Билли, кажись, живём. Это тебе не хот-доги на лавке хомячить!
После обеда витиевато превознеся кулинарные таланты польщено улыбающейся хозяйки, Макс откланялся и закрылся в комнате. Разморенный непривычным обилием пищи организм недвусмысленно потребовал сна. Глаза начали закрываться сами собой.