– Мама! Мама! Бабушка проснулась!
– Э-э-э, Мэри! Постой! – рука невольно потянулась вслед.
Мэри? А ведь точно Мэри. И как выросла… Чёрт, но откуда?
Макс замер и медленно поднёс старческую ладонь к глазам, недоверчиво пошевелив пальцами. Взгляд с трудом сфокусировался на заскорузлых пожелтевших ногтях. Судя по расплывчатым контурам, хорошие очки точно не помешали бы.
– Офигеть… Бабушка.
С трудом сглотнув пересохшим языком, потянулся к столику и, не утруждаясь вознёй со стаканом, жадно отхлебнул воды прямо из кувшина, машинально отметив необычную тяжесть. На вид какой-то жалкий литр, а по весу не меньше пуда.
Рука мелко затряслась от непривычной перегрузки. На лбу выступила испарина.
– Уфф…
Собравшись с силами, стянул белоснежный кружевной чепчик и вытер вспотевшее лицо. Бабушка…. Чёрт возьми, это махровый бред или и вправду всё реально? И куда удрала Красная Шапочка?
С трудом откинув край неподъёмного стёганого одеяла, приподнялся и уселся на кровати, растеряно разглядывая комнату.
Явный минимализм. Невзрачно окрашенные стены, багровый зев лениво потрескивающего дровами камина, плетёное кресло-качалка, старинное потемневшее зеркало во весь рост у дальней стены.
Взгляд невольно задержался на потрете властной женщины с изящной короной. Из глубины сознания мгновенно выскочило имя, Александрина Виктория. И горькое осознание безвозвратной утраты целой эпохи.
– Мама?
На ходу запахивая халат, в комнату влетела миловидная женщина.
– Эмма?
Картинка померкла, словно кто-то бесцеремонно выключил экран. Навалилась глухая серая хмарь. Где-то вдалеке мерно загудел бубен.
– Эй, Алекс! Ты слышишь? Хорош уже, открывай давай!
Вспыхнул ровный молочный свет.
– Однако что-то вы быстро. Ну и как вам экскурсия?
– Что это было?
– А это смотря что вы видели.
– Ну, женщина, Эмма и моя внучка. Тьфу, то есть я хотел сказать…
– А, кажется, я понял. Скромная викторианская обстановка, портрет матери-королевы на стене, да?
– Да-да, точно! Виктория!
– Эх, старая добрая Англия.… А что собственно, вам тут непонятного? Тысяча девятьсот первый год, престарелая миссис Уэнди Ричмонд. Бедняга и так страдала от катаплексии, а тут ещё и смерть любимой королевы. Такой удар, ярчайшая эмоция. Вот ваше сознание и наложилось…
– Стоп. Это что, реальная женщина?
– Конечно. Скончалась примерно через год, если верить источникам. Она стала у нас в качестве своеобразного маяка. Новички обычно всегда попадают к ней, или к некоему Абрахаму Смиту из Соединённых Штатов. Пренеприятнейшее приключение, скажу я вам, как раз самый последний момент повешения перед разъярённой толпой на суде Линча. Так что считайте, вам ещё повезло.