Синим вечером сквозь лобовое стекло машины из салона было видно, как по освещенной, местами очищенной от снега, аллее вдоль жилого дома «сталинской» постройки брёл на лыжах роскошный белобородый Дед Мороз в красном кафтане с мешком за спиной, раскланивался с прохожими.
В салоне грузопассажирской «газели» маячили тёмные силуэты трёх парней, бандитской наружности, наблюдающих за Дедом. Водитель Микола из Украины и его напарник Сашок из Сибири, разговаривали на повышенных тонах, перекрикивая грохочущую в салоне музыку:
– Он?! – громко спросил Микола, кивнул в сторону Деда Мороза.
– Он, собака, – подтвердил Сашок.
– Где собака?! – перекрикивая музыку, из-за их спин вылез ближе к лобовому стеклу третий напарник. – Мика, сделай тише это бухалово! Орать невозможно!
– Какая Мика?! – возмутился Микола. – Микола и – точка!
– Ладно, не бухти! – прохрипел третий.
– Че на лыжах-то по асфальту прётся? – удивился Сашок. – Не скользко! Снега-то мало!
– Прикалывается, – ухмыльнулся Микола, уменьшил громкость магнитолы.
– Почему собака-то? – переспросил третий мрачных пассажир «Газели».
– Собака? А!.. Да просто…
– Что – просто? – тупил третий.
– Просто и просто! – занервничал Сашок. – Бабка моя гусей называет свиньями, если нагадят или щипаются! Телушку – барыней. Любит всех своих домашних, потому что… Любит! А каждый третий сосед у неё – собака. Усёк?!
– Нет! – вредничал третий.
– Замотаешься ждать, этого Клауса! Шастает туда-сюда! Праздник на дворе чи шо? Новий год! – возмутился Микола. – Задубеешь тут з вами! Собака он и есть собака, этот Клаус поганий. Засели б на чердаке, да грохнули банкирца з оптики! И – всего делов! Сиди тут, жди… Чё за дурнии придумки, Сашок?!
– Микола, ты – западенец, чи шо? – мрачно спросил третий.
– А чиво те?
– Та злой, как западенец!
– Ни злой. Змерзнул слегка.
– А где родився? – передразнивал, утрировал украинский язык третий, мрачный тип, который специально прятался в тени салона, чтоб не светиться перед прохожими.
– Мамо з Белой Церкви. С-под Киеву. А я родився у диду с бабкой в Старых Хохлах, – терпеливо пояснил Микола.
– Так ты – из старых хохлов? – подначивал третий.
– Деревенька така, – начинал злиться Микола. – Отвяжись!
– Не обидно хохлом называться? – Не унимался третий.
– Те не обидно, когда москалём кличут? – парировал Микола.