?
– Да, конечно!
– Очень хорошо! Вену поставили? Пульс на сонной есть? АД не определяется? Так его и нет… Девочки, всем спасибо! Поехали, коллега! Я подышу… (ручным мехом Николая Ивановича Пирогова – ИВЛ времён Крымской войны).
И так всю дорогу этот высокий и худой как жердь неопределённого возраста чел в колпачке имел вид спокойный и невозмутимый. Правой рукой методично дышал, пальцами левой контролировал пульс на сонной артерии, а в процессе ресусцитации[13] поинтересовался:
– Какая клиника сегодня принимает ножевую травму?
«Склифософского или Джанелидзе? Ты чё, в Питере, дядя?!..»
Я вошёл в раж и, измазавшись в крови, с помощью салфеток и бинтов зажимал раненому фонтанирующую кровью пробоину в области правого подреберья, переставлял капельницы (вернее – струйницы) с физраствором и полиглюкином[14] (не взыщите: 90-е!), после одобрения: «Да, коллега, вводите!» – через венозный катетер вводил что-то ещё и ёще, но больному, как тому лосю, было всё х***вей и х***вей…
Май Ванна, сжавшись в углу, тоже участвовала в процессе:
– Дывысь, шоб чемодан не впав! (Смотри, чтобы не опрокинулся чемодан и не разбились ампулы! Как потом списывать будем?)
Вспомнив бабушку Майю Ивановну, которой впору было бы внукам сказки на ночь рассказывать, а не рассекать с командой ночного дозора по донецкой степи, хочу поблагодарить своих коллег, которые в процессе реанимации садятся за компьютер описывать тяжесть состояния больного, фиксируют на диктофон мат-перемат Леушина со товарищи, по минутам списывают наркотики и псхихотропы и впоследствии не имеют вопросов со стороны администрации лечебного учреждения. Наверное, доживи Майя Ивановна до сегодняшних дней, она вполне комфортно чувствовала бы себя в нашей оптимизированной медицине.
В приёмном отделении Славянской ЦРБ нас встретил хирург, сразу понявший, что прогноз – неблагоприятный.
– ЧТО вы мне привезли?! – И тут же закурил.
Но ночной дозор продолжал сердечно-лёгочную реанимацию в приёмном отделении: анестезиолог правой рукой дышал мехом, а левой пытался выбить сигарету из пачки, фельдшер не унимался и, стоя на коленях, качал больного, Майя Ивановна писала сопроводок.
Наконец – фельдшер: «Куб адреналина – и всё!» Анестезиолог: «Вы уверены, коллега?» Хирург: «Ребят, да тут давно уже всё!» Анестезиолог: «Мой коллега пока так не считает!»