Светлана Ивановна нацепила очки и посмотрела на Галю сначала через них, а потом поверх.
– Следы? – переспросила она. – Галь, они следы искали?
– Ох, не помню я, Светланочка Ивановна…
– А погода… Какая ж погода-то была?
– Я уезжала, тепло было, – сообщила Настя, – но по прогнозу похолодания ждали.
– Подожди, ты когда уезжала?
– Как раз накануне, за день. Я на работу в одном плаще пришла, первый раз после зимы надела.
– А Пётр Сергеевич на работе переобувался? Вот Светлана Ивановна, знаю, переобувается! У вас под столом туфли стоят.
– Конечно, – пробормотала библиотекарша, смутившись. – Мы тут с утра до вечера сидим, а топят хорошо, исправно. В сапожищах резиновых долго не высидишь… Все переобувались, и Петя тоже.
– То погода, то сапоги, – фыркнул писатель. – Вы мне лучше про заговор против культуры растолкуйте!
– Про заговор не осведомлён, – повторил Хабаров. – Это нечто нематериальное! А вот следы вполне могли остаться.
– Ну, это дело полиции.
– Оно конечно, – согласился Хабаров, – но ведь покамест так и не установлено, кто Петра Сергеевича… того… на тот свет отправил. Вот я и подумал про следы.
Торт «Сказка» был почти съеден, когда Алексей Ильич, повздыхав, сказал, что пора приниматься за работу. Светлана Ивановна спохватилась – второй раз сегодня приезжий утирает ей нос, и с открытым уроком, и сейчас!.. И что они сидят, в самом-то деле, как будто им заняться нечем?!
Писатель топтался, уходить ему не хотелось, а хотелось ещё поговорить, и жидкости в плоской бутылке изрядно оставалось, что они там отпили-то!.. Галя предлагала Хабарову помощь, он будет из картотеки названия читать, а она с полок доставать, так дело быстрее пойдёт, но Светлана Ивановна не разрешила.
– Ступай на рабочее место, – сказала она тихо, но твёрдо.
– Да ведь нет никого сейчас, Светланочка Ивановна!
– Алексею Ильичу вон Настя поможет. У неё в абонементе до двух точно никого не будет!..
Галя помолчала, круто повернулась и убежала в читальный зал – наверняка плакать от обиды. Хабаров вздохнул и попросил открыть кабинет директора.
– Да он всю жизнь открытый, – удивилась Светлана Ивановна. – Заходите, смотрите, чего вам там надо!
Кабинет был крохотный, окно выходило на ствол корявой яблони, заслонявшей свет. Хабаров щёлкнул выключателем и огляделся.
Письменный стол, занимавший весь проём, к нему торцом приставлен ещё один, поменьше. На стене слева и справа два портрета – Пушкина и Толстого. В шкафу одинаковые тома подряд – энциклопедия Брокгауза и Эфрона, современное издание. Допотопный сейф с исцарапанной дверцей, на сейфе растение «щучий хвост» и розовая пластмассовая леечка.