Сейчас казалось, что в кухне холодно, пахнет остывшим углем, что стол пуст и слишком велик, что буфеты темны и тяжеловесны, и не стоит ждать ничего хорошего. Не будет хорошего, потому что уже случилось плохое.
Самое плохое и ужасное из всего возможного – убийство.
– Да нет, так нельзя! – вдруг громко заговорил Антон. – Что-то же надо делать, мужики! Марк, что ты сидишь?
– Нам надо поговорить, – предложил Марк. – Прежде всего поговорить. Алла, сядьте, пожалуйста.
Алла пожала плечами, выдвинула стул и уселась. И Женьку рядом с собой посадила.
…Сейчас он скажет, что связи нет. Это никак нельзя проверить, и мы все сделаем вид, что верим. Потом он заявит, что среди нас убийца и они никого не выпустят до появления… кто там должен появиться? Полиция? МЧС?.. Следственный комитет вместе с прокуратурой? И мы сделаем вид, что так и должно быть. У нас нет выхода.
Выхода нет.
Марк сказал совершенно другое. Он спросил:
– Марина, вы ведь врач?
Она кивнула.
– Сможете по состоянию тела определить время убийства?
Алла Ивановна чуть со стула не упала. Женька рядышком шевельнулась испуганно.
– Я не знаю, – растерянно ответила Марина. – Если только приблизительно.
– Хоть приблизительно.
Она пожала плечами.
– Я попробую.
– Хорошо, тогда… поговорим, и я вас провожу. Или это нужно делать срочно?
– Ну, если вы не собираетесь разговаривать с нами до вечера…
– Не собираюсь.
– Я не понимаю, к нам какие вопросы? – начал Степан, который пальцем ковырял стол и время от времени исподлобья взглядывал на Марка. – Мы-то тут при чем? Это ваши дела, а не наши. Мы тут случайно оказались, и этого убитого раньше никогда не видели.
– По телевизору видели, – отрапортовала Женька, тараща глаза. – Я, например, сразу его узнала!
– Жень, замолчи!.. Не дури!.. Жень, сколько раз тебе говорить, чтоб не лезла!.. – возмутились Марина и Степан.
Марк переждал бурю и продолжал как ни в чем не бывало:
– Игоря убили сегодня ночью, когда мы все были здесь. Получается, что убил кто-то из нас.
– Из вас! – поправил Володя. – Мы ни при чем.
– Это просто собачья чушь! – возмутился Степан.
– С больной головы на здоровую, – поддержал Петечка.
– Я вообще ничего не слышал, я спал, – признался Диман виновато. – Я тут так сплю!..
Алле отчего-то было неудобно, она ёрзала на широком стуле, одергивала свитер, переставляла ноги, но понять, в чем дело, не могла.