Звук оказался действительно знакомым. Так скрипели педали его самодельного подъемника, прежде, чем он их хорошенько смазал. В свете далекого фонаря показалась фигура на велосипеде. Человек усердно перебирал ногами, будоража ночную тишину. Белый халат на плечах велосипедиста вселял надежду, что пистолет не понадобится. Но на всякий случай медик отступил на пару шагов и опустился на землю.
– Ну и где тебя болезного искать? – Произнес человек в халате.
Медик узнал голос.
– Василий Степаныч, он здесь.
Человек в халате схватился за грудь. Да что ж такое? Только этого не хватало.
– Василий Степаныч, это я Сашка Кудякин. «Сахарок».
– Тьфу ты, вредитель, я чуть богу душу не отдал.
– Это я Вас вызвал, Жорик совсем плох. Про кнопку сказал. Я нашёл и нажал.
– Показывай!
– На голос идите.
Пока Василий Степаныч возился с Жориком, юноша все гадал, насколько можно ему доверять. Да, в свое время его отец дружил со Степанычем. Он и дал ещё совсем юному Медику прозвище «Сахарок». Но с тех пор многое изменилось. Степаныч пристрастился к алкоголю и был смещён с должности главного хирурга колонии. Теперь Степаныч – ветеринар. Может оно и к лучшему?
– Как он? – Спросил Медик, когда бывший хирург отошёл от пациента.
– Да ничего, жить будет. Ты то как? И какими судьбами к нам?
Значит, все-таки в курсе его пропажи. Придётся осторожничать.
– Медикаменты мне нужны, там… друга ранили, помочь хочу.
– Друга говоришь… Я уж думал, что ты с отцом…
– В каком смысле? Вы знаете, где он?
– Не то, чтобы знаю, – ветеринар зыркнул по сторонам. – Но был у нас с ним разговор перед самым его исчезновениям. И отец твой настаивал, что нам бессовестно лгут. И мир совсем не та клоака, в которой всё пытается покончить с человеческим существованием раз и навсегда.
– Вы можете вспомнить, что конкретно он говорил?
– Да какой там, – махнул Степаныч рукой. – Скоро имя своё забуду.
Медик поник. С некоторыми вещами спорить бесполезно и время – одна из них. Сдал Степаныч, основательно сдал.
– Помню лишь, что батя твой настаивал на том, будто все происходящее вина людей.
– Да это не секрет…
– Ты не понял, Сахарок, не разлом и прочие события минувших дней. А то, что сейчас происходит. Мол весь живой мир приспосабливается, а мы нет. И о том, что наша злость что-то там провоцирует…
Медик почесал затылок. Не густо. Но уже, что-то.