Следопыты жили своей общиной. Не лезли в политику и предпочитали, чтобы к ним не лезли. В лагере даже портала не было, что привело к печальным последствиям. Со слов Мериллы, большая часть следопытов была в лагере, когда напал дракон. Практически сразу стало очевидно, что с разгневанным ящером они не справятся, и её послали в Берн за подмогой. Была вероятность, что те, кто патрулировал отдалённые участки леса, выжили, но пока никто не пришел к их маленькой стоянке на опушке леса.
Мужчину, которого Анью вытащила из-под завалов, звали Ферниль, но он пока не приходил в сознание. Мерилла товарища осмотрела и пришла к выводу, что самое страшное позади и он скоро проснётся, когда организм немного восстановится после кровопотери. Анью то и дело давала ему отвар целебных трав с мёдом. Понемногу, по несколько глотков, чтобы не было обезвоживания, но видимых улучшений пока не было. Впрочем, сердцебиение выровнялось и стало чуть громче. Это обнадёживало.
Ночь прошла в тревожной полудрёме. Аньюриэль то и дело просыпалась, прислушиваясь к шорохам леса, дыханию раненого, и всматривалась в небо, опасаясь увидеть там чёрный силуэт дракона. Лансель тоже выглядел напряженным и задумчивым. Изредка он забывался сном, но рука его продолжала сжимать рукоять двуручника.
Когда небо тронули первые отблески рассвета, она уже не спала. Аньюриэль тихо поднялась, стараясь не потревожить хрупкий сон Ланселя, и пошла набирать воду в котелок. В голове после бессонной ночи была неразбериха из мыслей и усталости. Радовало, что ночь прошла без происшествий.
Лансель проснулся, когда чародейка уже разогревала остатки вчерашней каши. На удивление, открыл глаза и Ферниль.
– Не волнуйся, ты в безопасности, – Аньюриэль опустилась на колени рядом с силлином, помогая ему выпить немного воды. – Поесть сможешь?
– Как остальные? – прохрипел мужчина.
– Мерилла в порядке. Она отправилась в Берн, – уклончиво ответила Аньюриэль, рассматривая мужчину.
Молодой. Немного старше неё, но не больше двухсот пятидесяти. Маг, судя по ауре, слабый, но, возможно, отчасти виноваты раны и большая часть силы сейчас уходит на поддержание организма. Светлые волосы были покрыты сажей и пылью, лишь у линии лба было заметно, что они платиновые – Аньюриэль, протирая лицо силлина от грязи, смахнула пепел и оттуда. Черты лица оказались приятные, хотя и писаным красавцем Ферниля назвать было сложно: глаза серые, чуть серебристые, нос прямой, ровный, как у всех силлинов, немного выступающие скулы и красивые губы. Телосложением Ферниль был больше похож на тень – в меру мускулистый и жилистый, но в то же время изящный и гибкий, как молодое деревце. Где-то в глубине груди шевельнулась лёгкая искорка интереса к этому мужчине.