Меня кормят как на убой, а милая медсестричка Настя заботливо втирает целебные мази в мою кожу. Спустя три недели я становлюсь похожим на человека. Нахожу в себе силы подняться с койки. Натянуть чужую одежду, непонятно откуда взявшуюся в палате, спуститься на улицу и отыскать парикмахерскую. Тот, кого приставили меня охранять, идет следом. Платит за стрижку и оформление бороды – с некоторых пор мне нравится ее носить.
Я становлюсь похожим на себя прежнего. Разве что взгляд отдает безумием… В моих глазах зверь. Уснувший до поры, страшный, голодный… Раньше я знал, чего он хочет – убивать, мстить и рвать на части, а сейчас… Тоска сжимает горло, а сердце тянется невидимыми нитями… к ней. Закрываю глаза и вижу Агату… Ее образ словно отпечатался на внутренней стороне век. Она под кожей… В моем сердце и моей дочери…
– Доктор, когда я могу выйти из больницы? – за последний месяц задаю этот вопрос сотый раз.
– Я не решаю эти вопросы, – сухо отвечает он, стирая со лба пот. Знаю, что он тоже хочет избавиться от меня. Снять ответственность за секретного агента, находящегося на особом контроле. – Когда поступит приказ от вашего руководства, за вами придут.
Знать бы еще, кто теперь мое руководство? После смерти Сидора и моего похищения многое изменилось. Кому я могу верить? Боссу или новому начальству? На кого я работаю? Под кем я вообще? Неизвестность обездвиживает. Мне точно нужно знать, что произошло? За время моего лечения никто меня не допрашивал. Да и мне не позволили ничего спросить.
Однако, меня охраняют. И кто-то сверху управляет моей судьбой.
Я прогуливаюсь по парку рядом с больницей, когда до меня, наконец, снисходят.
Прищуриваюсь, не веря своим глазам… Они идут навстречу втроем: Змиенко, Агата и незнакомый мне мужик.
– Здорова, Сергей Юрьевич, – жмет мне руку Павел Эдуардович. Он знает, что никакой я не Корсаков, но не желает меня смущать. – Выглядишь хорошо. Гладенький, свежий. Подлечили тебя? Худой, правда, как… черт.
– Приветствую, рад вас видеть.
Перевожу взгляд на Агату. Она порывисто лижет нижнюю губу и опускает взгляд. Красивая до чертиков, светленькая, воздушная… Она стала мудрее и старше с рождением дочери. От одной мысли, что у меня растет дочь, сердце наполняется щенячьим восторгом. От того, что снова вижу ее – благодарю бога… Господи, как мне теперь мало надо для счастья. Как жалкому грязному псу – увидеть хозяина. Облизать его руки и получить в ответ скупую ласку…