Завтра утром я должна продемонстрировать мастеру Бетрис это заклинание. И я это сделаю. Я должна. Всего через две недели будет ровно шесть месяцев моего ученичества. Моё время истекало.
Я не забыла, что мне сказала мама, когда она, хмурясь, смотрела на банкноты, отложенные на оплату первого полугодия моей учёбы у мастера Бетрис:
– Шесть месяцев, Антония. Я даю тебе шесть месяцев, чтобы доказать мне, что это твоё увлечение будет иметь какую-то практическую пользу для нашей семьи. В противном случае…
Я вздрогнула. Мне не составляло труда представить пересекающие идеальный мамин лоб морщины и взгляд её ярко-зелёных глаз. Слишком часто она смотрела на меня так. Не с разочарованием, нет. Нужно чего-то ожидать от человека, чтобы он мог тебя подвести. Если я провалюсь как волшебница, в глазах мамы будет написано: «А я тебе говорила». Затем она прикажет мне вернуться домой, и всем моим мечтам придёт конец. Я лишусь того единственного, что дарит мне ощущение, будто я чего-то стою в этом мире.
Я отогнала мысли о маме. У меня всё получится.
Помня, как мастер Бетрис закатывала глаза из-за, как она выразилась, «излишней театральщины» некоторых волшебников, я заставила себя расслабить руки, чтобы они свободно повисли по бокам, сделала глубокий вдох и, задержав дыхание, мысленно выстроила цепочку из трёх магических слов: «Редька. Двигаться. Танец».
Затем я их произнесла. Чётко. Медленно, но не настолько, чтобы это прозвучало неопытно и нерешительно. Сконцентрировав всю силу воли на этом проклятом корнеплоде. И почувствовала щекочущую рябь изливающейся из меня магии. На краткий миг я стала частью чего-то большего, идеальной строчкой в песне, формирующей Вселенную. Сердце заколотилось в упоительном предвкушении.
Редька дёрнулась. Медленно, очень медленно один из её длинных корешков согнулся. Я специально выбрала овощ с несколькими корнями-«ножками». Теоретически для заклинания это не имеет никакого значения. При достаточно сильной магии даже яйцо найдёт способ, как пуститься в пляс. Но мне не помешает любое преимущество.
Редька с трудом выпрямилась на корешках, хотя всё равно выглядела так, будто её в любой момент опрокинет малейший сквозняк.
Я повторила слова, на этот раз громче. Редька, шатаясь, исполнила пируэт. Хорошо. Я смогу. Я докажу маме, что она ошибалась на мой счёт. Перед моим внутренним взором уже стояла картина, как я возвращаюсь домой в мантии мастера, развевающейся вокруг меня во всём своём синем бархатном величии. И мама выходит меня встречать, её глаза сияют от гордости, как когда она смотрела на моего брата. И как она ещё ни разу не смотрела на меня.